Сказала так Лена и почувствовала, что краснеет. Говорила-то она про Володю, а думала в это время о Павле. Но агроном, кажется, ничего не заметил.
— Пожалуйста, — с прежней изысканной вежливостью ответил он. — Заодно, может, удастся чуток и бензину раздобыть.
2
Павел услышал стрекот мотоцикла, а когда тот приблизился, был немало удивлен, увидев за рулем Мирона, а в люльке Лену.
Лена легко выпрыгнула из люльки и, сразу же сняв голубую кофту, начала отряхивать ее от пыли.
— Тоже мне лихой водитель — не мог оторваться от пыли!
Легкий ветерок подхватил тоненькую косынку с ее шеи, понес-понес и повесил на стебель василька около ног Павла. Лена кинулась было за косынкой, но Павел, осторожно взяв ее двумя пальцами, уже нес ей навстречу.
— Только не измазал ли, руки-то… — и развел руки в стороны, словно бы показывая, какие чистые бывают руки у трактористов.
Подошел от мотоцикла Мирон. Как всегда, он был подчеркнуто деловит. Отдавая дань вежливости, мельком поздоровался и сразу же начал выговаривать Павлу:
— Каждый год по севу «Сявал» тянет весь район. Мы уже три дня назад отрапортовали министерству сельского хозяйства республики о завершении сева зерновых. А вы не только сеете, но еще только пашете.
— Да, — согласился Павел, — надо бы пораньше, да не успели. А чтобы земле не пустовать…
— Что значит: пустовать? — не дал ему договорить Мирон. — Она же занята клевером.
— Клевер с осени прихватили заморозки, а весной он сильно вымок и подгнил на низинах.
— Но вот же у нас под ногами прекрасные всходы, — показал Мирон.
— Это только здесь, а иди-ка погляди в низинах.
— Что ж, поглядим, — Мирон сел на мотоцикл и поехал по полевому рубежу вниз.
— Сева еще много остается? — оставшись наедине с Павлом и, должно быть, не зная, с чего начать разговор, тоже по-деловому спросила Лена.
— Завтра думаем закончить. Останутся овощи да гречиха… С этим полем вот затянули. Мирон прав: сроки прошли. Но здешние лесные земли поспевают позже. В народе издавна существует такая примета: с севом ячменя — а мы здесь собираемся посеять ячмень — надо управляться до того, как березовый лист станет больше копеечной монеты. Но ведь раньше копейки-то были больше нынешних, — улыбнулся Павел. — А еще сами же чуваши говорят, что через два месяца после сева ячмень уже в солод просится.
— Смотри-ка, ты, оказывается, все народные приметы знаешь. — Лена тоже заулыбалась и только сейчас прямо, не отводя взгляда, посмотрела на Павла.
— Нам, хлебопашцам, и надо знать. Это ты вот стала большим начальником… Я тебя даже поздравить забыл.
— Сам же меня из Сявалкасов выпроводил, — засмущалась Лена. — Сказал бы слово, и я бы тут осталась.
— Так бы и осталась?
— Так бы и осталась, — как эхо повторила Лена.
— Тогда, значит, я олух царя небесного.
— Самокритично! Люблю самокритичных людей, — все так же улыбаясь, сказала Лена и зачем-то повторила: — Люблю.
А Павел слушал это «люблю», и у него все внутри пело и ликовало, хотя, казалось бы, чему особенно радоваться, ведь Лена говорила всего лишь про свою любовь к самокритике… Теперь ему казалось непонятным, как это он мог терзаться какими-то сомнениями, верить злым наветам Марьи и оправдываться перед самим собой тем, что он еще мало знает Лену. Сейчас все это представлялось каким-то дурным сном. Вот она, Лена, стояла перед ним, улыбалась и, глядя своими ясными глазами в его глаза, говорила: «Так бы и осталась… Люблю» — и чего еще надо было знать, чего еще ему хотелось знать? И вообще, что это такое: знать человека? Знать в тонкостях его биографию или знать самую его главную суть?..
— Надолго в наши Сявалкасы? — нарочно нажимая на слово «наши», спросил Павел.
— Приехала я… в наши Сявалкасы, — поняла намек Павла Лена, — на целых два дня — на субботу и воскресенье.
— Значит, нынче вечером увидимся.
— Но ведь тебе небось некогда, — как и Павел минуту назад, с подковыркой сказала Лена. — Сев-то еще, сам говоришь, не кончили.
— А мы по такому случаю — по случаю прибытия секретаря райкома комсомола — завершим его досрочно, — принял шутку Павел.
— Шутки шутками, а мне бы надо найти Володю.
— Ну, это не так сложно. Вон он со своим помощником Василием Тимофеевичем, заканчивают кукурузу, если уже не закончили.
— Что за Василий Тимофеевич? — спросила Лена. — Что-то не помню такого.
— Вообще-то ты его должна знать. В Сявалкасах сей молодец известен еще под именем Васи Гайкина.