Лена громко расхохоталась. Павел вспомнил, как при первой их встрече она похвалялась любовными письмами Васи к ней. Вспомнила ли она сейчас тот вечер? Должно быть, тоже вспомнила, потому что перестала смеяться, чуть-чуть смутилась и, не зная что сказать, спросила первое попавшееся:
— И как он работает?
— Работает так, что через большое ли, малое ли время прославленного кукурузовода Владимира Баранова может заткнуть за пояс, — нарочно поднял Васю в глазах Лены Павел.
Они дошли до края клеверного поля и выбрались на дорогу, ведущую к Цивильским поймам.
— Хочется мне, Павел, Санькину с Анной свадьбу сыграть по-комсомольски, — перевела разговор Лена.
— Играли у нас такие свадьбы на целине.
— Ну, и как?
— Да вот видишь, приехал оттуда неженатым — значит, не очень понравилось, — усмехнулся Павел. — Проходило это обычно в клубе, молодоженов поздравляло начальство, а потом им вручались ключи от новой квартиры, подарки от дирекции совхоза, от профкома. Наш председатель месткома, родом с Украины, был веселым человеком. Он не очень-то ломал голову над тем, чтобы как-то разнообразить подарки. Дарил он каждый раз одно и то же — койку. И говорил при этом: «Коль мной подарен спальный станок, так пусть через год у вас будет дочка или сынок…» А в Сявалкасах как ты мыслишь все это делать? Квартира не нужна, у Саньки, слава богу, свой дом. Да и потом… — Павел сделал паузу и закончил:
— А потом, чем плоха наша чувашская свадьба?
— Чувашскую свадьбу в Сявалкасах я уже раза три видела. Уж больно она многолюдна, и многие, совсем посторонние люди, приходят на нее из-за корчамы, поскольку подносят всем без выбору. А как бы сделать свадьбу без пьянки, разве что с шампанским для молодоженов?
— Я сам хоть и не большой охотник до выпивки, а все равно знак равенства между весельем и пьянкой ставить бы не стал. Свинья, как захочет, грязи всегда найдет: кто хочет напиться — напьется. А если одно шампанское, да еще и не для всех, а только для молодых — это же голубая мечта, маниловщина. Все будет: поздравления, всякие слова, не так уж трудно организовать и какие-то подарки. Все будет чин чином. Не будет главного, ради чего свадьба делается, — веселья. С пьянкой, милая Лена, бороться надо не на свадьбах. А то было бы слишком просто: на свадьбе пить одно шампанское, а при рождении человека и вовсе молоко или минеральную воду…
— Ты уж очень сердито.
Лена замолчала, то ли обиделась, то ли о чем своем задумалась.
А Павел на минуту представил себя и Лену в сявалкасинском клубе, представил, как Трофим Матвеевич поздравляет их с законным браком, говорит еще какие-то слова. Из райкома комсомола тоже кто-то выступает и тоже говорит, в сущности, те же слова. А на столах стоит лимонад, и только перед молодоженами бутылка шампанского… Празднично, торжественно и… скучно, неинтересно.
А рядом с клубом, в каком-то крестьянском доме, в это же самое время играется старинная чувашская свадьба. Там речей никто не говорит. Там угощаются, веселятся, поют. И поют не какого-нибудь комсомольского «Черного кота», а прекрасные народные песни-причеты. Где еще, как не на свадьбе, услышишь теперь чувашский пузырь? А где еще услышишь барабан? А как складно, как интересно ведет застолье дружка!.. Еще когда только свадебный поезд приезжает за невестой — сколько всяких песен поется.
Еще в детстве слышал Павел эту песню-приговорку, а ее слова и по сей день памятны… Вся шумная, празднично разодетая толпа затихла, и все слушают иносказательный рассказ о том, как они ехали по лесной дороге, проторенной лосем, как ехали степью и увидели озеро, а посреди озера — столб золотой, а на том столбе орел сидит, и клюв у него золотой, когти серебряные, глаза, как жемчуга; крыльями машет, ногами пляшет, а серебряным клювом веселую музыку наигрывает. У орла в гнезде сорок яиц, сорок первое улыбается. И нас тоже сорок человек, а хотим, чтобы было сорок один… Споет ли кто эти песни на комсомольской свадьбе?!
— Не мешало бы нам все хорошее, интересное взять из старой чувашской свадьбы, — отвечая своим мыслям, говорит Павел.
— Оставить хорошее от пасхи, оставить хорошее от старой свадьбы, — в голосе Лены слышится насмешка.