– Иногда заклятье сбоит. Постоянно дергаюсь, – пробормотала Аин неровным голосом и несколько раз обмахнулась рукой, словно ей было душно. – Магия очень сложная, к тому же здесь задействовано слишком много иллюзорных формул, а именно этот вид магии сейчас контролировать тяжелее всего. Во всех других подобных библиотеках эта магия перестала работать. Наша явно держится одними стараниями Фэя.
– Так он и есть главный библиотекарь? – спросил я, когда мы с Аин вновь продолжили путь. Она кивнула. – И получается, он просто невероятно сильный маг, раз может поддерживать в рабочем состоянии это колдовство, а другие нет?
– Тут дело не только в силе, хотя и в ней тоже, – охотно ответила Аин. Что-то мне подсказывало, что она тихо фанатела от Фэя. Возможно, он даже был ее кумиром. – Во-первых, из-за щита над городом в Сторграде любая магия несколько стабильнее. А во-вторых, Фэй – создатель этой магии, и, мне кажется, когда возникает очередная проблема, он не пытается восстановить старую формулу, а придумывает новую деталь. Ну и, в-третьих, эта формула изначально создавалась во времена, когда магия была неустойчива.
Мы наконец затормозили перед широким столом из темного дерева. Два стула с изогнутыми обитыми тканью спинками приветливо отодвинулись, будто приглашая нас сесть. Анс уже успел устроиться в кресле с какой-то книгой.
– Я же случайно не усядусь на какого-нибудь другого посетителя? – спросил я, осторожно берясь за спинку стула.
– Не волнуйся, – Аин без всяких сомнений плюхнулась на стул, и я тут же последовал ее примеру. – Если стол занят, ты его не найдешь. С креслами, диванами и прочим – то же самое.
Аин даже рукой не повела, а на столе каким-то невероятным образом возникло несколько листов бумаги и две штуки, очень похожие на стилусы от графического планшета. Один из них Аин тут же взяла в руки.
– Научу тебя паре простых формул. – Она покрутила стилус между пальцами. – У вас перьями пишут?
– Не совсем такими, но да. – Я тоже ухватил перо-стилус. В руку оно легло как родное.
– Пишет магическими чернилами, – Аин сделала несколько размашистых росчерков на листе, – то, что нужно, сохраняется на бумаге, что не нужно – стирается.
Она провела рукой по листу, будто стряхивая с него мусор. Только что черневшие на бумаге линии исчезли, не оставив и следа, словно впитались в ее руку.
– С этим разобрались, а теперь посмотрим, хорошо ли у тебя выйдет с формульной магией. – Аин задумчиво приложила кончик пера к губам, видимо, размышляя над тем, чему бы такому меня научить.
– А если у меня совсем плохо выйдет? – осторожно спросил я.
– Тогда будешь практиковаться, пока чернила не кончатся, – мягко улыбнулась Аин, но было в ее интонации что-то странное.
– Боюсь, он не понял твоей тонкой угрозы. – Я повернулся к Ансу, так и не оторвавшемуся от книги. – Перо преобразует в чернила твою собственную энергию, но настолько малую часть, что она восстанавливается быстрее, чем ты успеешь хоть что-то почувствовать.
– То есть практиковаться я буду до бесконечности?
– Именно, – почти пропела Аин.
И даже несмотря на то, что я был несколько напуган перспективой бесконечной учебы, я не мог не удивиться. В очередной раз. Потому что здесь буквально изобрели бесконечную ручку и условно бесконечную бумагу. Это действительно же почти как на графическом планшете писать.
Пожалуй, в плане некоторых удобств здешний прогресс шагнул даже дальше нашего. Вообще, если так посмотреть, Фрит развивался куда быстрее, чем мой мир. Сейчас здесь был последний год седьмого века по местному летоисчислению. До начала отсчета еще было некое «время без богов», про которое почти ничего не писали. Даже если учесть, что их век длится четыреста лет, Фрит был очень молодым миром. Магия и почти полное отсутствие войн, исключая Сорокалетнюю, явно играло им на руку. Страшно было даже представить, насколько скакнет местный прогресс еще за век.
Если Фрит, конечно, не схлопнется. Как-то за всеми восторгами я слегка подзабыл, что мне надо этот мир сначала спасти.
Глава 4
Соревновательность
– Нет, ни за что и никогда, я не стану делать этого, – возразил я, подчеркивая каждое отрицание.
– Но почему? – не унималась Фрея. – Что в этом такого?
– Ничего такого, но делать не буду.
Мы сверлили друг друга взглядами. А играть с Фреей в гляделки, признаться, то еще удовольствие. Выносить ее взгляд порой было чуть ли не так же тяжело, как взгляд Лорда. К тому же, будучи почти на голову ниже меня, она как-то ухитрялась смотреть будто бы сверху вниз. Осуждающе.