Первой сгнила кожа, обнажив нутро… в Гун-Гуне действительно ничего не осталось от человека. Вечный оказался лишь оболочкой, которую заполнял разросшийся до огромных размеров демонический паразит-фамильяр. Зеленовато-розовая масса отдавала запахом формалина, а тысячи мелких нитей, до омерзения напоминали огромное количество тощих червей.
Съев всё лишнее в теле хозяина, фамильяр пустил корни в оставшиеся органы и, видимо, отрастил новые. Десяток совсем не лишних сердец тому отличный пример. Возможно, именно благодаря этой твари Гун-Гун сумел пережить метаморфозу и даже отчасти принять силу Чумы, но у всего имелась своя цена. Когда начали плавиться кости, я увидел мозг Фанатика, практически полностью скрытый под слоем копошащихся и подрагивающих белесых жгутов-червей.
- Я был прав, - свихнувшийся Стальной ликовал наплевав на неминуемую смерть и поражение. – Ты избранный! Прими же мой последний дар!
Покорёженная демоническая Пластина раскрылась, обнажив ослепительно-яркий сгусток света. Фрагмент Искры…моей Искры, что когда-то вырвал Сабнак.
Всё стало на свои места. Обладая способностями демонов, по крайней мере, их частью, Гун-Гун использовал фрагмент души, чтобы подражать и даже подавлять мои умения и способности.
- …это сделает тебя сильнее или убьёт, - прохрипел он, прежде чем рассыпаться бесформенной массой.
Вырвавшийся на свободу фрагмент устремился к Искре, стремясь стать с ней единым целым. В иной ситуации это могло сулить лишь благо, но сейчас я вложил всю имевшуюся Волю в попытку отгородиться от предсмертного подарка Гун-Гуна.
Выполнено задание «Искореняя Скверну»
Завершено уникальное событие «Судьба Торгурии»
Перед глазами промелькнуло множество системок, вслед за которыми ожил и счётчик уровня, за считанные секунды добравшись до сотого уровня.
Достигнут 100 уровень
Запущен процесс самораспечатки (1)
Сбросив одну из печатей, Искра вспыхнула и раздалась в стороны. Сущности, что сплетались внутри Души попросту не успевали за столь лавинообразным ростом, позволяя Пустоте всё сильнее раздаваться вширь. В прошлый раз на её пути стал Лиэль, на этот раз я оказался один.
Искра достигла своего предела и вырвавшаяся на свободу Пустота выбросила десятки метастазов, что проникли в иные Сущности. Упав на землю, я с десяток раз подряд испустил Могильный Вой, но даже спустя такое количество перерождений Душа не стабилизировалась.
Краски померкли, словно на выжженной на солнце фотографии. Пустая картинка, полная граней и форм, но лишённая самого главного – жизни. Вскоре не осталось и этого. Всё заволок… седой пепел, что срывался хлопьями с земли и устремлялся к свинцовому небу.
Пустошь… именно здесь зародился Алькор. Вот только вместо Наместников меня ждала Смерть. На короткий миг на той половине лица, что не скрывала маска, появилась грустная улыбка, заставившая моё сердце болезненно сжаться. Та словно… прощалась со мной. Улыбка продержалась всего мгновение, после чего исчезла, а Смерть перевела взгляд мне за спину.
Вспыхнувший внутри животный страх призывал бежать, рваться прочь, но не успев достигнуть апогея, просто исчез. Боль от разрываемой на части искры постигла та же участь.
Я продолжал стоять на месте не смея пошевелиться, но мне это и не потребовалось. Я словно стал центром мира, вокруг которого тот сделал оборот. Смерть оказалась у меня за спиной, уступив место старшей из Сестёр.
Узревший Пусто…
Трудно описать, что именно я увидел. Да и возможно ли описать «Ничто»? Это находилось слишком далеко от подобных мне. Даже не доля, и не сотая секунды – куда меньшей её крупицы хватило, чтобы от моих глаз ничего не осталось.
Пустота сделала… шаг, если это слово вообще уместно для подобной Сущности? Не было никаких звуков и усилившегося ощущения присутствия. Нет, просто часть моего тела перестала существовать. Это заняло один миг… или час, а может день? Третья Сестра воплощала абсолютное ничто, она находилась вне власти Времени.
Даже не умирающее…нет, даже не уничтожаемое, а просто исчезающее тело, хватаясь за жизнь попыталось исторгнуть Могильный Вой, но здесь уже не было места звукам.
Пережив схватку с Гун-Гуном и сумев остановить его «последний дар» я должен был развоплотиться из-за собственных сил, - эта мимолётная и лишённая каких-либо эмоций мысль, в присутствие Пустоты наверное была сродни воплю отчаяния и именно она подарила мне надежду.