Нет, я себе дороже.
Отвернулся от животного, пытающегося взобраться на уступ, и посмотрел наверх. Сель перестала течь, изредка покапывая, значит можно попытаться выбраться. Мысленно продолжил путь по уступам, гипотетически могущем меня вывести наверх и… снова посмотрел на варга.
Он держал нос над жижей, и, кажется, барахтался уже не с таким усердием.
Зараза…
Вынул из сумки верёвку и вдоль стеночки, по уступам, медленно и чрезвычайно осторожно, босыми ногами! стал спускаться к погибающему волку.
Гринписовец, блин.
«Вот сожрет тебя и поделом будет!» — ругал сам себя, не замедляя движение ни на секунду. Ну как его бросить? Он хватается за жизнь, так же, как и я. Мы, можно сказать, браться по несчастью.
Вряд ли то же самое думал варг, поэтому я не стал спускаться до самого низа. Остановился на уровне выше до его уступа, скинул веревку и свистнул, как хозяева свистят своим собакам.
— Друг! Ты живой, нет? Хватайся зубами, попытаюсь помочь тебе.
Волк активнее зашевелился и перевёл на меня пронзительный желтый взгляд. Утробно зарокотал.
— Мне самому не нравится эта затея. Так что не рычи, а хватайся.
Ещё один умный взгляд, в этот раз без возражений. Он сомкнул мощную челюсть вокруг верёвки, и я потянул. Волк карабкался, я упирался ногами, но его вес утаскивал меня за собой, повышая риски утонуть нам обоим.
— Тормози, брат! — по запарке крикнул волку, а он взял, да остановился. Приподнял перепачканные грязью брови и тяжёлым взглядом впивался в меня. Мол, все? Бросаешь?
— Сейчас я что-нибудь придумаю, — заверил я его, подмечая зачатки своего шизофреногенного поведения. А может я реально болен и это все проделки воспалённого сознания?
Не сейчас, Юрий. Сосредоточься.
У стены, среди сталагмитов, я обнаружил приличный по своим размерам валун и идея пришла сама собой. Сделал широкую петлю на верёвке, зафиксировав морским узлом, пропустил через неё оставшуюся часть троса, образуя ещё одну петлю пошире. Обогнул свободным концом веревки валун и пропустил через петлю большего диаметра. Теперь я смогу вытащить из болота самого упитанного варга!
— Дружище? Ты готов? Ииии взяли! — скомандовал я и потянул со всей силы, радуясь каждому сантиметру веревки, прокрученной по валуну.
Шаг. Ещё шаг. Становилось все легче и легче, пока напряжение на противоположном конце полностью не исчезло и, натянутая до треска верёвка, не обмякла.
Я подошёл к краю уступа и увидел отряхивающегося от грязи варга. Огромного! Гигантского! Густая шерсть насквозь пропиталась грязью не позволяя угадать ее цвет. Но морда вроде белая.
— Надеюсь, ты меня не сожрешь, — озвучил ему свои мысли и не дожидаясь ответа, принялся карабкаться вверх. Нужно побыстрее унести отсюда ноги, пока он не оклемался.
Дальше он сам выберется, в этом я не сомневался.
Раны от укусов крыс ныли и продолжали кровоточить. Я боялся представить, что творится под повязками так же сильно, как боялся допустить мысль о неверно выбранном пути. Что если за долиной не то, что мне нужно? Тогда умру от гангрены или заражения крови, тут и к бабке не ходи.
На такой минорной ноте я отправился вверх вдоль вымытого русла. Хромал пуще прежнего от ударов и ссадин, полученных во время экстремального спуска.
Как там сказала Алариэль? Разлом не терпит слабаков? Подписываюсь под каждым словом.
— Хрен тебе, а не моя жизнь, понял?! Не сломаешь! — рявкнул я в небо, отчего-то полагая, что мой гнев точно дойдет до адресата. За хребтом сверкнула молния и над головой прокатился раскат грома, сотрясая землю. Будем считать, что меня в ответ так же грубо послали. Это лучше, чем ничего. Значит, контакт есть.
Через пол часа я добрался до того места, откуда меня смыло селевым потоком. Передо мной развернулась красивейшая горная долина с сочной зеленью, горной травой, отвесными скалами, уводящими ввысь, и извилистой речушкой. Красивая, но мрачная. С вуалью стелющегося серого тумана. На таких феи хороводы не водят и волшебную пыльцу не собирают. Воздух в этом месте влажный, холодный, смешанный с неизвестностью и тревогой.
Да, тревога — это то, что колючей проволокой обвило все тело, до крови впиваясь в кожу.
— Не запугаешь, — буркнул я и пошел босыми ногами по холодным, скользким камням. У речушки смыл грязь с лица и рук. Кое-как промыл раны, сполоснул лоскуты и перевязал их заново. Вокруг укусов кожа горячая, покрасневшая и припухшая. Похоже началось воспаление. Выругался сквозь зубы и залез в сумку. Хотел набрать в бурдюк чистой воды, но все содержимое пришло в негодность без шанса на восстановление.