И только я облегченно вздохнул, как к животинке подскочил черноволосый кузнец и стал успокаивать его, дабы дотянуться до узла на уздечке.
Вот ведь как бывает!
Я поддал скорости, протискиваясь сквозь народ. Уведёт лошадинку, а мне обратно пешком идти прикажете? Нет уж!
— Стой, конокрад! — рявкнул я, перекрикивая шум улицы. У ворот уже развернулась первая битва, точнее бойня. Солдаты не стесняясь использовали шпаги против своего же народа. И у их ног постепенно увеличивалось количество бездыханных тел.
— Опять ты!
— Это мой конь! Отойди немедленно, — предупредил я, подставляя к его горлу нож.
Вместо ответа мне прилетел локтевой удар в живот, заставивший согнуться вдвое. Кузнец, отмахнувшись от меня, тут же потянулся к узлу на узде. Я, возмутившись наглостью, развернул его за плечо к себе лицом и как следует вмазал по физиономии.
Он зажал нос и надрывно прорычал:
— Отвали мужик! У меня сейчас сына заберут и ты тут со своим конем!
И только в этот момент я заметил мальца лет трёх-четырёх с любопытством наблюдающего за нашей разборкой. Идея в голове вспыхнула сама собой:
— Я помогу тебе спасти сына и дам кров над головой, а ты сослужишь мне службу.
— Да кто ты такой?! — он бросил взгляд на ворота, опустившиеся на половину, и лужу людской крови, в которой топталась стража.
— Тебе некуда идти и у тебя мало времени, чтобы размышлять.
— По рукам, — он быстро хлопнул по моей протянутой ладони и посадил на коня сына. Я отвязал узду и передал поводья кузнецу.
— Мне придётся отвлечь внимание стражи. Встретимся у перекрёстка с указателем. Надеюсь, ты окажешься человеком слова.
— Взаимно, — фыркнул кузнец и в один мах запрыгнул в седло. — Поторопись!
Народ налетел на солдат, что крутили подъемные механизмы, и ворота застыли посередине. Конь пройдёт, но всаднику придётся хорошенько прижаться к загривку.
У коновязи возле тюков сена, аккуратно сложённых стопкой, стояли вилы. Я схватил их, поднял над головой и закричал во все горло:
— Никто кроме нас не защитит наших детей! Давайте все вместе!
И побежал на стражей. Конечно, сражаться с ними вилами я не собирался, но надеялся расшевелить народ. На меня вначале удивлённо посмотрели, а потом подхватили настрой и кинулись за мной. В солдат полетели кочаны капусты, камни, палки. Мужчины, осмелев, достали оружие, кто какое имел. Завязалась крепкая заварушка. Я с разбегу одному из солдат всадил вилы в мягкое место и выхватил меч. Народ вокруг возликовал. Дальше вопрос отточенного мастерства. С телом мне давно удалось наладить контакт и оно ещё ни разу не подводило. Фехтование напоминало танец. Я не стремился прикончить воинов здесь и сейчас, моя задача была лишь временно вывести их из строя или выманить подальше от ворот. И то, и то получалось довольно-таки неплохо. Столкнувшись с противником, которого не так просто проткнуть шпагой, солдаты заволновались и бросили все силы, чтобы поймать меня. Они наступали, я отходил, отражая выпады. Наконец путь был открыт и кузнец, пришпорив коня, выпорхнул из Когррага. За ним потянулась целая вереница людей, спешившая в свои дома. Те, кто остались, продолжали следить за представлением, подбадривая меня аплодисментами и откровенными насмешками над неумелой стражей. Одного я окунул в бочку с водой, второму вспорол мечом штаны, рухнувшие к сапогам на потеху зрителям, третьего и четвёртого столкнул между собой лбами, а с двумя другими справился и сам народ.
Расчистив себе путь я бросился к воротам, не желая по воле случая остаться запертым в стенах крепости. Мало ли какая идея ещё придёт в головы молодым правителям. И когда пересекал черту города ощутил нестерпимый зуд между лопатками, а грудь снова стал прожигать амулет. Я обернулся и увидел военачальника пристально сверлившего меня глазами. Точнее глазом. Второй надежно скрыт чёрной повязкой. На площади я его не видел, возможно, он был вместе с «королями» внутри замка. Нехороший у него взгляд, тяжелый. Не то, что у Собислава. Тот — петух ряженный, а этот… Этот так смотрит, что внутри все ледяной коркой покрывается. Я фыркнул, скидывая с себя это наваждение, отсалютовал незнакомцу и припустил бегом прочь от города.
На тракте, ведущем в разные уголки континента, уверенно вышагивали беженцы, крепко прижимающие к себе спасённых детей. Знают ли они куда идти? Ждут ли их там? Или для них эта дорога ведёт в неизвестность, я не знал. И спрашивать не собирался, хотя желание разузнать разрывало на части. Не могу я всех их приютить у себя! Пока ещё слишком слаб, а такое количество народа точно станут искать. Только беду навлеку на Рэйн.