− А в последнее время, — (я хотела было спросить, что он подразумевает под «последним временем», но, побоявшись услышать очередную фразу про пару-другую столетий, задавила это желание на корню) — хозяин стал совсем плох. Затосковал он, жизни не радуется, творениям своим не радуется, да и не творит, уж почитай ничего. Взгляд стал какой-то… пустой, что ли… без жизни, без огонька. И, что самое ужасное, он… − демон понизил голос до едва различимого шепота, − смерти сам ищет. К нему и убийц подсылать не надо, глядишь, скоро сам на каком-нибудь дубе с петлей на шее повиснет или с башенного шпиля вниз скинется. Вот уж Белым магам работенку-то облегчит!
− То есть, − задумчиво протянула я, − когда он сегодня… не спроста так… − я сбилась, не закончив фразу, пытаясь ее покорректнее сформулировать, чтобы не задеть чувства демона.
− Да-да, − подтвердил Луцифарио, догадавшись, что я хотела сказать, − сегодня хозяин не шутил. Он и впрямь бы не стал сопротивляться, попытайся ты его убить.
Я пораженно осела, вжавшись в кресло.
− А я-то думала, что он все это время издевался надо мной…
Демон открыл было пасть, чтобы сказать что-то еще, но неожиданно насторожился, прислушиваясь к шагам в коридоре.
Дверь распахнулась. На пороге стоял колдун. Мрачный и угрюмый. С покрасневшими глазами.
− Я вижу, Луцифарио, ты радушно потчуешь нашу… гостью, − ледяным тоном процедил он, с трудом выдавив из себя последнее слово.
− О, да, хозяин, я испек пирожков и заварил чаю, − залебезил демон, видимо, желая замять щекотливую тему на счет «гостьи». А мне захотелось хоть провалиться сквозь землю, лишь бы убраться подальше от пристального ненавидящего взгляда колдуна.
− Присаживайтесь-присаживайтесь! − затараторил Луцифарио, вскочив с кресла и чуть не под руку подводя к нему своего господина. Затем демон хлопнул лапами, и на столе образовалась третья абсолютно чистая чашка с блюдечком и ложечкой. − Я вам сейчас чайку налью. А вот и пирожки!
− Спасибо, Луцифарио, я не голоден, − вновь процедил колдун медленно, нарочито надменно и, оттеснив демона от стола, все же уселся в кресло. Луцифарио с виноватым видом отлетел в сторонку.
Чародей вытянул руку и, постукивая кончиками пальцев по столу, припечатал меня таким пронзительно-неприязненным взглядом, что у меня даже коленки предательски задрожали. Благо, из-под стола не видно.
− Итак, − твердо и бесстрастно начал колдун, обратившись ко мне, − насколько я понял, Белые маги считают меня виновником катастрофы, грозящей этому миру.
Я кивнула, так и не сумев выдавить из себя что-то более-менее членораздельное.
− Я отлично осознаю, что у тебя нет абсолютно никаких оснований для того, чтобы мне верить, но…− чародей выдерживал свою речь в неизменно презрительном тоне, но на слове «но», голос у него предательски дрогнул… Сделав над собой усилие, колдун продолжал: − Но я являюсь обитателем этого мира, следовательно, гибель его повлечет, в свою очередь, и мою гибель тоже. А я − не самоубийца! − заявил он.
В свете подробностей душевного состояния чародея, только что поведанных мне Луцифарио, сие заявление звучало малость неправдоподобно, о чем я и собиралась авторитетно заявить. Но, заметив направленный на меня умоляющий взгляд демона, все же смолчала.
А колдун продолжал:
− А посему, уничтожать этот мир и его жителей мне, − он ядовито усмехнулся, − не с руки. Сам пострадаю. Так можешь и передать своим Белым магам, − он надменно бросил мне последнюю фразу, а затем, подумав, добавил: − И еще. Не забудь сказать этим святошам, чтобы в следующий раз подсылали ко мне хорошо подготовленных убийц.
Он хотел было встать и уйти, но я позволила себе не счесть беседу оконченной и нагло влезла с вопросом:
− Ты говоришь, что тебе не с руки уничтожать жителей этого мира, − колдун снизошел до утвердительного кивка, и я продолжила: − Тогда зачем ты изводишь жителей селений, находящихся неподалеку от твоего леса?
Чародей рассмеялся. Злобно и громко.
− Это еще вопрос, кто кого изводит! − отсмеявшись, прошипел он. − Ты правильно сказала: мой лес. Мои владения. Я никого сюда не зову и силком не тащу. А им, словно места в мире мало. Всех сюда тянет. Лес рубить, дома строить, землю пахать. Их даже именем моим не больно-то напугаешь! Но у меня и кроме имени есть, чем попугать. Вот пускай и боятся, покуда я жив!
− Но… − неуверенно воспротестовала я.
Кажется, чародей вконец подрастерял свое самообладание, ибо, не сдержавшись, перешел на крик:
− Что?! Белые маги наплели про безвинно обиженных и убиенных крестьян?!
Я только сморгнула в знак согласия. Колдун звучно выдохнул, как закипевший чайник, и продолжил уже знакомым ледяным тоном:
− Ни один из жителей окрестных сел не погиб от моей руки. Все, что я делал только пугало их, не пуская в лес. Да, я не люблю людей и не потерплю их присутствия возле Черного замка. Но никогда, запомни, никогда я не убивал их!
На этот раз голос не подвел чародея. Зато предательски дрожали руки и подергивалась щека возле правого глаза. Колдун, сообразив, что эти явления не остались для меня незамеченными, резким движением встал со стула, жестко объявив:
− Разговор окончен. Луцифарио, проводи гостью до границы моих владений и проследи, чтобы в дороге с ней ничего не случилось. − И, не прощаясь, быстро вышел, даже не прикрыв дверь.
========== IV ==========
Ночной лес жил своей жизнью. Надрывно стрекотали сверчки, мелькали редкие звездочки светлячков, гулко ухал филин, дробное эхо доносило далекий волчий вой.
Я шла, не разбирая дороги, доверившись молчаливо летящему чуть впереди Луцифарио.
У меня действительно не было никаких оснований верить колдуну. Никаких. Кроме предчувствий.
А мои предчувствия, как оказалось, играют в этом мире огромную роль…
Ведь Белые маги могли и ошибаться. Попросту нашли первого попавшего под руку козла отпущения и облегченно спихнули на него вину за разрыв в материи мира. Сами же говорили, что не понимают природу магических способностей черного колдуна, так как же тогда чародеи определили, что именно они и явились причиной образования Пасти?
Я резко остановилась.
− Луцифарио, а ты знаешь, где находится эта Пасть?
Демон замялся, чуя подвох.
− Ну, да. Имею представление, − расплывчато и неохотно ответил он.
− А ты можешь меня к ней отвести? − я тут же поймала его на слове.
− Нет-нет! − демон протестующе замахал лапами. − Это очень-очень опасно! Я не позволю тебе так рисковать собой!
Я поняла, что просьбами от Луцифарио ничего не добьешься, и решила перейти к уговорам:
− Послушай, Белые маги всерьез считают твоего хозяина причиной образования разлома и не приемлют других виновных, − я жестко и одновременно вкрадчиво произносила каждое слово, а демон внимательно слушал меня, нервно заламывая лапы. − И они твердо убеждены, что его смерть может спасти этот мир, − Луцифарио вздрогнул, а я продолжала, не меняя тона: − Они не понимают ни природы его способностей, ни природы происхождения разлома. Но не остановятся, пока не уничтожат твоего хозяина. Возможно, они ошибаются. Но, если они доведут свой план до конца, то воскрешать ошибочно убиенного черного колдуна никто не будет! − Демон от таких слов начал уже до пугающего хруста заламывать когтистые пальцы, и я решила, что настала пора подходить ближе к сути дела: − Белые маги говорили, что мои магические способности сходны с теми, которыми обладает твой хозяин, и мне кажется, что я смогу разобраться в истинном происхождении разлома. Но для этого мне надо по крайней мере разок взглянуть на него.
− А ты и впрямь поверила в слова хозяина? − обрадовано залепетал Луцифарио, как бы невзначай проигнорировав мое желание подвергнуть себя опасности.
Действительно, несмотря на смысл, произнесенной колдуном речи, тон, с которым он говорил со мной, любого нормального человека только укрепил бы в подозрениях по поводу его причастности к грядущему апокалипсису. Особенно с учетом его суицидальных наклонностей. Но кто сказал, что я − нормальный человек?