В самом первом сражении с шан-так Кэлен и Ричарда, потерявших сознание, спрятали в повозке. В тот день полулюди взяли всех людей в плен. Зедду с Никки не удавалось применять магию в полную силу, и многократно превосходившие людей числом шан-так одолели воинов. Во время того нападения огромные потери словно бы ничуть не беспокоили этих тварей. Точно так же было и теперь.
Теперь, после допроса пленника, Кэлен понимала, почему. Без души, без высшего здравомыслия, для которого требуется наличие души, эти существа не могли сопереживать своим раненым или убитым. Хотя они охотились группами, их нимало не беспокоила судьба других соплеменников, и это отличало их от воинов Первой когорты. Воины старались не только убивать врагов, но и защищать своих друзей. Заботились о соратниках.
Любой из полулюдей, нападая, пекся только о том, чтобы заполучить душу. Что тем временем происходит с сородичами, не имело для них никакого значения. Если один из них погибал, то другой получал больше шансов вонзить зубы в человека. Они руководствовались принципом «мне больше достанется».
Никки метнула потрескивающую, шипящую черную молнию. Та ударила в белесую фигуру, словно кнут, и рассекла ее пополам. Внутренности твари вывалились на гранитную поверхность. Другой шан-так поскользнулся на них, упал – и сам нанизался на вовремя подставленный меч воина.
Никки послала такую же потрескивающую молнию в другого шан-так, но тот походя отбил ее рукой, будто отогнал муху. Кэлен поняла, что некоторые шан-так наделены оккультными способностями, благодаря которым уничтожают или отражают магию. Магия против них не действовала – почти так, как в древности против истинно неодаренных. Они использовали свои способности, чтобы защищать себя, а иногда и соплеменников, но лишь потому, что те тоже нападали на воинов. Судя по всему, это были те самые шан-так, что умели оживлять мертвых.
Кэлен поняла, что воины, Зедд и Никки, по сути, убивали только слабейших. Они невольно оставляли наиболее сильных из полулюдей, тех, кто был почти невосприимчив к магическому воздействию. Каждый шан-так, убитый Зеддом или Никки, увеличивал среди полулюдей долю невосприимчивых к магии, и потому с каждой секундой применение магии становилось все менее действенным. Неизбежно должна наступить минута, когда магия стала бы бесполезной против атакующих.
Конечно, они ничего не могли с этим поделать, но это добавляло пугающие штрихи к характеру их столкновения.
Воины Первой когорты яростно сражались, стараясь не пропускать призрачные фигуры за линию обороны. В каком бы месте ни прорывался кто-то из шан-так, там мгновенно оказывался воин и пронзал врага мечом, отсекал конечности топором или сокрушал череп булавой. Переглянувшись с дочерью, Айрин убежала помогать воинам.
– Саманта, поспеши, – сказал Ричард. – У нас мало времени. Нужно, чтобы ты придала мне сил и поддерживала в сознании еще несколько минут.
Его слова показались Кэлен загадочными. Ведь на самом деле Ричарду нужно было столько силы, чтобы подняться и заставить шан-так поверить, что он еще жив и вполне может сражаться. Лишь в этом случае твари прекратят нападение и отступят.
Кэлен задумалась, не в горячке ли Ричард? Возможно, он не вполне сознавал, что говорит. Может быть, он всего лишь хотел избавиться от боли, хотя бы на несколько минут.
Мать-Исповедница надеялась, что девушка справится. Но ее терзало подозрение: Ричард что-то задумал. Особенно ее беспокоило, почему он сказал, что его надо удерживать в сознании. Почему не попросил дать ему достаточно сил для сражения?
Саманта прикусила нижнюю губу, стремительно обежала Ричарда и присела так, что ее колени касались его темени. Сначала она застыла в нерешительности, но затем положила ладони на его виски.
– Лорд Рал, я… Я…
Ричард левой ладонью накрыл ее руку.
– Ты сможешь, Саманта… Как в прошлый раз…
– В прошлый раз, – пробормотала девушка. – Если бы я помнила, как я это делала в прошлый раз…
– Ты не умеешь? – с тревогой спросила Кэлен, придвигаясь к юной колдунье.
Саманта подняла глаза. По ее щеке скатилась слеза.
– Не знаю… Не уверена.
– Силу… – прошептал Ричард.
– Силу, я знаю, силу. – Она убрала ладони с его головы и сжала кулачки. – Но я не помню, о чем думала тогда и что пыталась сделать.
– Не обращай внимания на болезнь, – сказал Ричард. – И не старайся исцелять. Просто поддержи меня своей силой, чтобы я мог бороться с болезнью сам.