И Рена убегала все дальше вглубь леса, по неведомой причине носившего в народе странное название — Костяной.
9
Пробираясь по лесу, Рена поминутно оглядывалась: все казалось, что граф вот-вот нагонит — не могла же нехитрая ловушка задержать опытного мага надолго. Разумеется, существовала возможность, что благоразумие возьмет верх, и Понт-Аруа не станет носиться по лесу, решив, что сыт и этой свадьбой, и строптивой невестой. Но что-то подсказывало Рене, что граф упрям, и сопротивление лишь сильнее распаляет его.
Зеленый бархатный мох пружинил под ногами. Девушка ступала осторожно, стараясь не оставлять следов. Вокруг был дикий лес, но некоторое время она вообще не обращала внимания на местность, важнее было уйти как можно дальше. Но вот, оглядевшись, Рена поняла, что отошла довольно далеко от храма. Вряд ли ее здесь найдут, если только поисковым заклинанием.
Лес был ей не в новинку. Как-то раз в детстве она отстала от подружек, которые собирали коренья и ягоды на опушке. Увлеченная сбором, Рена отошла совсем недалеко — так ей показалось, как вдруг поняла, что заблудилась и не представляет, в какой стороне город или хотя бы ближайшая ферма. Ею завладели страх и отчаянье, но девочка знала, что метаться по лесу бесполезно — она лишь потеряет силы. Маленькая Рена забралась на ближайшее дерево и стала ждать. Время тянулось медленно, и только в сумерках ее при помощи поискового заклинания обнаружил местный дознаватель, к которому обратился хватившийся дочери лейр Марсо.
Часы, проведенные в одиночестве в лесу, а также чувство потерянности и бессилия, крепко запали в память. Это (вдобавок к природной склонности) побудило ее изучать магию земли. И не только магию. Теперь она так просто в лесу не потеряется, недаром в городской библиотеке Рена надолго задерживалась в разделе о путешествиях и училась не только магии, но и пониманию природы, умению ориентироваться по едва заметным приметам и звездам на небе. Училась по книжкам, а затем проверяла знания во время дальних прогулок. Этот лес, как и другие в окрестностях их городка, она знала неплохо. Однако так далеко Ирена еще не забредала. Впрочем, это ее не тревожило, потому что она твердо знала, в какой стороне остался храм, и куда повернуть, чтобы выйти к поместью герцога.
Сейчас нужно отыскать укромное местечко, чтобы спрятаться и переждать до вечера. Почва под ногами была неровная — кочки да овраги, путь то и дело преграждали поваленные стволы деревьев-великанов с вывороченными из земли корнями, похожими на гигантских лесных чудовищ с кривыми лапами и оскаленными мордами.
Здесь царила особая тишина. Поскрипывали, словно переговариваясь, деревья. Голосов зверей или пернатых не было слышно, лишь сверху время от времени доносились звуки, будто крупная птица перелетает с дерева на дерево. Это раздражало, казалось, птица следит за ней. Рена остановилась и задрала голову к кроне векового белого дуба, откуда послышался этот звук. Она ожидала, что среди светлой листвы и узловатых сучьев покажется траурное оперение грая или нарядный арод, но никого, кроме выглядывающей из дупла рыженькой юватты не было видно. Нет, это не юркая хищница шумела, та беззвучно крадется с ветки на ветку, но Рена ясно слышала хлопанье крыльев.
— Привет, госпожа Юватта, — девушка подняла руку и помахала чешуйчатой грозе птичьих гнезд. И тут же в испуге закрыла рот ладонью — в лесной тиши ее звонкий голосок прозвучал слишком громко. Рена присела за поваленным стволом и с тревогой всмотрелась в зеленоватый сумрак, откуда ждала погони. Вроде бы все спокойно.
По шершавому, обросшему мхом стволу важно пробирался паук на длинных, тонких ножках. Его ярко-зеленое тело забавно раскачивалось при движении, все восемь пар глазок на стебельках повернулись в сторону девушки, но угрозы паук-сенокосец не чувствовал, так как даже не замедлил движения. Он деловито прошагал мимо затаившейся Рены к вывороченным из земли корням. Проводив насекомое взглядом, девушка заметила небольшую каверну в земле.
Словно укромная пещерка образовалась под корнями поваленного ураганом дерева. Дно было выстлано заметенной сюда хвоей и прошлогодней листвой. Рена схватила палку и потыкала в сумрак: вдруг не одной ей приглянулась эта берлога? Но даже норок крохотных, смешных анур там не оказалось. Лишь семейка поганок с яркими светящимися крапинками выросла возле входа. Аккуратно подхватив юбки, подол которых был уже порван и безнадежно испорчен, Рена нырнула под устрашающего вида корни и устроилась на прелой листве.