Вот зашуршали ветки молодой поросли, которая тянулась к небу, стремясь занять место поваленного исполина. Звук шагов вдруг стих. Кто-то стоял, прислушиваясь.
Рена почувствовала, как неприятно липнет к спине шелк платья. Одновременно с этим мучительно захотелось согнать крохотную букашку, которая ползла вверх по ее ноге. Но все эти неудобства показались сущим пустяком, когда рядом раздался голос графа.
— Где ты прячешься? Я все равно найду тебя, девочка. Поисковое заклинание привело меня сюда, милая будущая супруга. Я от своих намерений не откажусь.
Когда сапоги графа вновь зачавкали по мху, Рена приготовилось к худшему, но сдаваться не собиралась. Из ее укрытия был виден очень небольшой участок леса — все загораживал ствол старой сосны, словно стоящей на двух ногах. Когда-то давно в этом месте выросли две сестрички-сосны, но со временем стволы их скривились, переплелись, и деревья срослись на уровне человеческого роста в один мощный ствол, покрытый мхами и лишайниками. В страхе перед графом и тем, что он ей готовит, Рене не оставалось ничего, кроме как воздействовать на это странное дерево. Когда в просвете меж торчащими над лазом корнями показались обутые в сапоги ноги графа, старое дерево на заднем плане протестующе заскрипело, неохотно откликаясь на чары, которые спешно пыталась навести девушка.
Сосна была старой и злой. Но Рена еще раньше заметила, что в этом лесу все деревья недобрые, недаром он прозван Костяным. Неужели легенда, что лес этот вырос буквально на костях, правдива? Якобы в незапамятные эпохи здесь произошла кровавая битва. Сейчас в городке подробностей не помнили даже старики.
Рена некоторое время боролась с сопротивлением дерева, пытаясь заклинаниями оживить его корни, как наиболее сильные и подвижные части растения. Корни реагировали слабо, показывая полное нежелание подчиняться магу, и в то же время сосна жадно высасывала из девушки магию. Страшась, что Понт-Аруа рано или поздно обратится к магическому зрению и отследит ее манипуляции с ближайшим деревом, Рена не без труда разорвала бесполезную связь с сосной.
Но, несмотря на то что новой подпитки больше не поступало, старуха-сосна все не успокаивалась и продолжала ворчливо скрипеть, роняя на лесную подстилку длинные рыжие иглы.
Граф вышагивал где-то поблизости, больше не окликая Рену. Его шаги звучали то ближе, то дальше, и Рена в своем убежище то загоралась надеждой, что постылый жених убрался, наконец, то падала духом и замирала не дыша.
Наглое карканье грая, прозвучавшее прямо над головой, заставило девушку вздрогнуть. Проклятая птица уселась на один из промытых дождями корней поваленного дерева над самым лазом в пещерку, где скрывалась Рена. Мерзкая птица — мрачный обитатель развалин и кладбищ — кажется, не только шпион, но еще и предатель! Неужели это граф послал ее? Тогда он должен владеть магией природы настолько, чтобы управлять живыми существами, это доступно лишь чистокровным эльфам. Понт-Аруа вовсе не эльф, как же такое возможно?
Но Рене было не до размышлений о том, откуда взялся грай. Шаги графа приблизились, кажется, птица добилась того, что укромная нора под корнями замечена.
— Ага, приятель, ну-ка уступи мне твое местечко! — промурлыкал Понт-Аруа, нетерпеливо сгоняя грая с коряги. Крупная птица обиженно каркнула и, тяжело хлопая крыльями, взлетела и устроилась на толстом суку дуба неподалеку.
— Посмотрим, может быть, здесь прячется то, что я ищу?
Щегольской сапог втоптал в землю пестрые шляпки грибов возле входа. Граф нетерпеливо заглянул в каверну под корнями и вгляделся в темноту.
Понимая, что пропала и выхода нет, Рена испуганно вжалась в песчаную стенку пещеры. Графу достаточно протянуть руку, чтобы схватить ее. А затем последует расплата, и вряд ли на обратной дороге ей представится возможность сбежать. Все кончено.
Однако в следующий момент граф сильно удивил ее. На лице Понт-Аруа появилось озадаченное выражение, а тонкие усики над его верхней губой уныло обвисли. Мужчина выпрямился и пробормотал:
— Где же проклятая девчонка? Придется снова раскинуть поисковую сеть…
Рена моргнула, изумленно глядя на блестящие сапоги графа, на голенища которых кое-где налипли сухие иголки и травинки.
Как он мог ее не заметить?
Он что, плохо видит в темноте? Сама девушка, как и большинство ее знакомых, не жаловалась на ночное зрение, но некоторые, и впрямь, не могут найти без фонаря дорогу в потемках. Но сейчас-то день, и, хотя под сводами корней царит густая полутень, не заметить на темной лесной подстилке девушку в белом платье невозможно! А может, Понт-Аруа просто издевается над ней, внушая ложную надежду?