И вдруг лес умолк. Разом стихли порывы ветра, перестали скрипеть и раскачиваться корабельные сосны. Многозначительная тишина опустилась на Костяной лес.
Лоэс обессиленно уронила руки. Поднесла к уху раскрытую ладонь, прислушиваясь к чему-то.
Ян тоже поражённо оглядывался вокруг. Контраст был поистине странным. Только что ветер ревел и норовил сорвать с юноши плащ, бросал в лицо хвою, но вдруг, словно по чьему-то приказу, всё успокоилось.
Старуха присела на заросший мягким зеленым мхом ствол поваленного дерева и ощерилась в злорадной усмешке.
— Хи-хи-хи-хи! — из беззубого рта с почерневшими губами неслись надтреснутые жутковатые звуки.
Тонкий дребезжащий смех разорвал безмолвие леса и резанул по напряжённым нервам Яна. Он молча смотрел на безумную старуху, которая уже чуть не покатывалась со смеху.
— Хи-хи, не видать тебе возлюбленной, несчастный паренёк. Колесо времени только что совершило поворот. Твоя Рена потеряна навсегда и никогда не вернется!
— Ты лжёшь, — прошептал Ян, едва шевеля онемевшими губами.
Но он уже знал, понял каким-то образом, что это правда.
Рена не вернулась из другого мира, и он никогда не узнает почему. Возможно, не захотела вернуться, забыла его или поняла, что не любит. А может, в том новом мире — жестоком и несправедливом — она уже мертва? Эта мысль заставила сердце болезненно сжаться.
«Отчего суровая богиня запретила мне следовать за возлюбленной? Я обязательно нашёл бы её. А что теперь? Всю жизнь гадать, где любимая, и терзаться запоздалыми сожалениями? Но что толку обвинять богов? Я сам все сделал неправильно. Позволил лейру тэ’Марсо распоряжаться дочерью. Нужно было забрать Рену из семьи, как только она пожаловалась на произвол мачехи. Но я был нерешителен и страшился оговоров. Но все эти светские условности — такая дрянь и созданы лишь для того, чтобы связывать людей по рукам и ногам. И я упустил свое счастье. Сам упустил».
Старуха продолжала хихикать, и Ян невольно отвлёкся от горьких мыслей. Сейчас он по-новому взглянул на ведьму. Боль, раздирающая его сердце, заставляла видеть и чувствовать не так, как раньше. Лоэс — несчастная, заблудившаяся в тупике озлобленности душа, потратившая на ненависть жизнь и обреченная вечно ненавидеть живое в посмертии. Нет участи страшнее. Это и есть наказание для ведьмы.
По мере того, как юноша осознавал, что в сердце у него — только жалость к несчастной старухе, фигура, похожая на обросшую мхом корягу, бледнела, словно растворяясь в предрассветных сумерках. Ян с изумлением обнаружил, что видит стволы деревьев за спиной Лоэс. Гнусное хихиканье давно смолкло, молчание леса сейчас не нарушало ни одно дуновение ветерка. В этой оглушающей тишине ведьма, натворившая столько бед, окончательно исчезла. Ян не знал навсегда ли, или её дух успокоился лишь на время. Порыв ветра пронесся в кронах деревьев.
Теперь, когда ничто больше не отвлекало, мысли юного эйса упрямо вновь вернулись к его горю. Настало время осознать, что Рена потеряна для него. Всё кончено. Нужно возвращаться домой и искать силы жить дальше. Разбитое сердце надсадно ныло. Ян вздохнул и взглянул вверх, туда, где в промежутках между кронами виднелся клочок лилового рассветного неба и дрожала одинокая звезда.
Внезапно сзади послышался шорох. Ян утомлённо вздохнул.
«Снова неугомонная Лоэс!»
Он оглянулся и удивленно воззрился на странное животное, со спокойным и важным видом восседающее на стволе только что поваленной сосны. Небольшое, пушистое, с симпатичной мордочкой. Сильнее всего Яна поразил пышный, задранный трубой хвост, а также презрительно прищуренные зелёные глазищи, которые зверь устремил на юношу.
«Что за невиданное существо? И откуда оно здесь?»
На последний вопрос ответ напрашивался сам собой — это странное самодовольное создание явилось из другого мира, ведь рядом межмировой портал.
Ян оторопело рассматривал животное, а пушистый пришелец, казалось, совсем не боялся человека. Сделав несколько грациозных шагов по шершавому стволу сосны, он спокойно уселся и принялось намывать гибким язычком свою белоснежную лапку с розовыми подушечками.
Тут под густыми ветвями сосны вновь что-то зашевелилось, завозилось. Зверек насторожился. И Ян тоже.
— Кош-ка! Куда ты подевалась? Никак не найду, как мне выбраться наружу. Тхар! Кругом одни ветки…