Всю эту картину я наблюдала сидя в густых зарослях кустарника. Я выбрала удобную позицию, чтобы видеть, что происходит впереди, но при этом так, чтобы меня не видели члены соседней группы. Я боялась напугать их своим появлением, зная, как гориллы относятся к людям. Я также как и Кеш хотела избежать драки. Я надеялась, что на этом встреча двух групп закончится, но не тут – то было.
Утром я увидела Пепе, усиленно бившего себя в грудь и нерешительно улюлюкавшего. Через несколько секунд я увидела Мари, направлявшуюся к соседней группе, ведя за собой все ту же компанию. На гребне их восторженно встретили молодые её члены, и все снова принялись мутузить друг друга и кувыркаться.
На высшей точке гребня, метрах в 12 над веселящейся молодежью, Пепе продолжал усиленно бить себя в грудь, метаться и улюлюкать, но Кеш, словно не замечал его потуг. Я, как и вчера, спряталась на своем наблюдательном пункте. Едва затихали отголоски одного сеанса, как начинался другой. Прошло около двух часов, и только тогда Кеш нехотя покинул свой сторожевой пост и с важной молчаливостью зашагал в сторону соседней группы. Пепе тут же затих, забегал вверх и вниз по склону. Его движения были так неестественны, что создавалось впечатление, будто кто–то дергал сухожилия его ног, которые выписывали в воздухе несуразные кренделя. Кеш не спеша, добрался вверх по склону до Пепе, они оказались лицом к лицу и застыли, широко расставив ноги и вздыбив шерсть, от чего казались ещё крупнее.
Через несколько секунд оба самца отвернулись друг от друга и разошлись в стороны, точно заводные солдатики: Кеш потопал вниз, а Пепе вверх, к своей затаившей дыхание группе, к которой примкнула Мари. Он притормозил, когда вся группа с исступленными криками дружно ринулась ему навстречу. Однако Кеш и не думал отступать, он ворвался в гущу налетевших на него членов соседней группы и добрался до Мари, которая при его приближении покорно встала на колени. Он схватил самку за загривок и выволок из группы. Спускаясь с гребня, они встретились с другими членами своей семьи, и Кеш властно приказал им следовать за ним. Его сородичи повиновались, поджав в страхе губы. Когда они отошли от соседей на 25 метров, Пепе разорвал тишину биением в грудь и улюлюканьем. Кеш остановился как вкопанный и, повернувшись, бросил на молодого самца угрожающий взгляд, а затем снова погнал свое покорное семейство к подножию холма. Оказавшись на дне лощины, подростки затеяли игру в догонялки, как бы разряжая обстановку. Кеш спрятался от глаз Пепе в густых зарослях.
Через несколько минут Пепе необдуманно пошел вниз в сопровождении трех молодых членов своей группы, комически подражавших его смелой походке. Хотя Кеш сидел в густых кустах, он знал о приближении Пепе и не спешил, размышляя, стоит ли связываться с ним напоследок. Потом решил спокойно довести беглецов до стаи и тем самым исчерпать конфликт. На этом встреча закончилась, и обе группы разошлись в разные стороны.
Спустя два месяца после этой встречи произошла ещё одна встреча с одной из соседних групп. Место их встречи было залито кровью; повсюду виднелись клочья шерсти, лужи жидких экскрементов и множество поломанных веток. Об этом я узнала последней из группы. Во время стычки я находилась далеко от стаи и ничего не слышала. Вернувшись с прогулки, я увидела, что у Кеша возле локтя торчала правая плечевая кость, окруженная обнаженными связками и соединительной тканью. Бик помогал отцу в ожесточенной схватке. У него было восемь ран от укусов на руках и голове. Я в этой ситуации была бессильна, и, могла помочь вожаку лишь морально. Я практически круглыми сутками находилась около Кеша, пытаясь хоть как–то облегчить его страдания.
Кеш попадал во все большую зависимость от Бика, который помогал ему в стычках с другими группами или одинокими самцами. Объединение сил отца и сына было полезным, как для стареющего Кеша, так и для Бика, который таким образом приобретал ценный опыт встреч с чужаками.
Несколько недель после кровавой стычки Кеш и Бик отлеживались, склонив головы, друг к другу во время долгих дневных привалов, и урчали, выражая друг другу сочувствие по поводу полученных ранений. У сына раны зажили гораздо быстрее, и ему вскоре надоели эти долгие передышки, в которых столь нуждался Кеш. Молодой самец в сопровождении части членов группы часто отходил в сторону от дневных гнезд метров на тридцать на кормежку. Кеш оставался один или со мной. Его рана сблизила нас. Мы могли дольше наслаждаться обществом друг друга. Пока Кеш поправлялся, случалось, что Бику кружил голову его повысившийся престиж в группе, и он начинал дико скакать среди самок. Каждая защищалась от него по–своему, но в основном они старались держаться от него подальше.