— Прости, — отзывается хрипло.
Стоим так какое-то время. Не знаю сколько, пока сердца не перестает мотать в груди. Пока не выравниваются дыхание и пульс. Пока любовь не сворачивается в уютный комочек, прекратив наконец метания.
Когда расцепляю и опускаю руки, Костя берет одну мою с свою и ведет в зал, куда они сгрузили все коробки.
— Кажется, в этой, — тыкаю пальцем в одну из них.
— Значит, точно там. И она не пострадала.
Садимся на пол рядом, открываем. Там куча всякого хлама, с моей точки зрения. Какие-то непонятные железки, провода, набор крошечных отверток, разные безделушки и тот самый альбом с котятами.
— Сокровищница, — Смолин перебирает то, что я называла хламом, а я листаю фотографии.
Там только Марина и Андрюшка. Невероятные. Их сумасшедшая первобытная энергетика пробирается через снимки по моим рукам, волнами поднимая мурашки. Дерзкие! Смеющиеся! Живые… для меня — навсегда. В моей памяти они именно такие.
— Рискую нарваться на то, что уже не смогу развидеть, — говорит Костя и чешет бровь, — но самый главный секрет таких альбомов — это те снимки, что заныканы под основными.
— В точку, — хмыкаю, вспоминая свои, и ищу спрятанные от любопытных глаз, но дорогие сердцу снимки. А вот нахожу совершенно не то, на что рассчитывала. То, о чем никогда бы даже не подумала. — О, Боже, — вцепляюсь в руку Смолина. — Костя! — разворачиваюсь к нему и почти не различаю его лица из-за вставших в глазах слез. — Костя… да как же это так…
— Тихо, малыш, — он ногой двигает коробку, вытягивая ноги, и сажает меня к себе на колени, крепко обнимая. — Девочка моя… не плачь. Не плачь, малыш, умоляю, только не плачь.
На мои рыдания прибегает Невзгодов.
— В чем дело?! — Протягиваю ему свою находку, не в силах остановиться, он забирает и молчит какое-то время, а потом спрашивает: — Ты ревешь от счастья?
Всхлипываю и поднимаю голову с плеча Смолина.
— Чего? — лопочу плаксиво.
— Ну, потому что это — шанс. Посмотри на даты, Вик.
Я тяну руку, Костя вытирает мои слезы, и мы оба опускаем глаза на снимок.
Глава 9
Снимок УЗИ.
Шевелю губами, пытаясь подсчитать срок, Смолин достает мобильный и открывает календарь за тот год. Вместе считаем акушерские недели, и я подрываюсь с его колен, не в состоянии усидеть на месте.
Нарезаю круги по просторной гостиной, но никак не могу поспеть за собственными мыслями.
— Сядь, — приказывает Невзгодов, а Смолин дергает меня за руку, роняя на диван рядом с собой.
Прекрасная командная работа, но вихрь в груди продолжает свое губительное воздействие на нервные клетки.
— Пусти, — морщусь и пытаюсь встать, на что Смолин опускает руку мне на плечо, а Невзгодов начинает вещать, встав напротив нас:
— Итак, что мы имеем. Судя по месту обнаружения, Андрей и Марина готовились стать родителями. Где она наблюдалась непонятно, на выяснение можно потратить прорву времени и даже если чудом обнаружим клинику или больницу и получим подтверждение, нам это ничего не даст.
— И что же делать? — почти стону, заламывая пальцы.
— Иметь ввиду, — скупо отвечает Невзгодов. — Дата на снимке — неделя до исчезновения Марины и гибели Андрея. Она могла еще быть беременной, а могла и потерять ребенка, но я склоняюсь к первому варианту.
— Почему? — цепляюсь за вспыхнувшую искру надежды.
— Потому что в этом случае появляется обоснование того, что она умерла только через полгода после Андрея, — подключается Смолин. — И почему Андрей был так неаккуратен, что вылетел с моста на скорости в почти двести километров. Но это лишь теория. Одна из. Я по-прежнему вижу смысл в том, чтобы убедиться, что мы похоронили именно его. Сейчас смысла даже больше.
— Согласен, — кивает Валя. — И, Вик, это лишь шанс. Даже если она родила, мы не знаем, выжил ли ребенок. Но выясним.
— Да, хорошо, — бормочу, немного приходя в себя и запуская руки в волосы. — Хорошо, конечно. Вы правы. Вы оба правы. Просто…
— Когда речь заходит о детях, женщинами правят эмоции, — улыбается Валя, а я благодарю его взглядом.
— Вариант, который первым приходит в голову — ее похитили. Это бы объяснило, куда делись деньги и почему Андрей не сказал ни слова даже мне, — рассуждает Смолин.
— Как и то, почему выкуп потребовали с него, — Валя кивает на снимок УЗИ, который я по-прежнему держу в руке. — Кто-то знал. Как и то, что Андрей возит крупные суммы.
— А я тебе скажу, кто точно знал и о том, и о другом, — зло хмыкает Костя. — Вася.