— Итак, — незамысловато начинает разговор хозяин кабинета.
— Я хочу знать, как погиб Андрей, — говорит Смолин абсолютную чушь, и я делаю свой выбор — агрессия. Презрительно фыркаю, шваркая подносом об стол.
— Любопытная формулировка, — Валя деловито откидывается на спинку стула. — Пояснишь?
— Из реки выловили кого-то другого, это очевидно, — с ленцой вещает Смолин. — А вот в то, что мой друг кинул меня на непомерную тогда сумму и просто свинтил — в это верить я отказываюсь. Единственное логичное объяснение — он просчитался. Доверился не тому, его убили, наверняка исподтишка. Тело надежно спрятали. Не знаю его мотивов, не знаю конечной цели. За три месяца до его смерти я был слишком занят тем, что ублажал его младшую сестренку, которую он мне навязал. Отсюда вывод, что его плану примерно столько же.
— Какая же ты сволочь, Смолин, — проговариваю с отвращением. — Навязал?
— Я приехал сюда не мелодраму разводить, — одергивает меня, не поворачивая головы. — Было и было, проехали.
— И зачем же ты приехал? Спустя шесть лет. Зачем? — выплевываю горечь обиды в вопросах.
— Затем, что лезешь ты, — рычит, резко повернув голову. — Я — смирился. Но ты! Ты то и дело приезжаешь, суешь свой нос во все щели, пристаешь с вопросами к тем, к кому даже подходить опасно!
— Ой, так ты за меня переживаешь? Вот это да! — ахаю саркастично.
Смолин зло смотрит мне в глаза и скрипит зубами, справляясь с гневом.
— Жалко убогую, — кривит свои красивые, немного пухлые губы, в усмешке. — Пора уже замуж, детей одного за другим рожать, а ты все в детектива играешь.
— Детей? — шиплю сквозь зубы. Трясти начинает от этой жестокой ремарки. Срываюсь и резко бью по кофейной чашке, отправляя ее в последний путь прямо в грудь Смолина. — Ты не сволочь, — расхожусь, тыкая в него указательным пальцем, — ты последняя мразь!
— Еще раз позволишь себе что-то подобное, — произносит медленно, смахивая с себя чашку, которая на удивление остается целой даже после приземления на пол, — я сам тебе шею сверну.
— А давай сейчас? — склоняюсь прямо к его лицу, уперевшись в подлокотник обеими руками. — М?
— Не выводи меня, — предупреждает, метая взглядом молнии.
Завораживающее зрелище, если честно. Будто шторм над еще секунду назад безмятежной гладью чистейшего горного озера.
Улыбаюсь, испытывая удовольствие от того, с какой легкостью удалось вывести его из себя.
— Хватит, — прерывает перепалку Валя. Отвлекаюсь на него, теряя преимущество. Когда вновь смотрю в глаза Смолина, вижу лишь равнодушие. Распрямляюсь, и Валя диктует правила на правах самого беспристрастного: — Присядь, пожалуйста. С этого ракурса мы еще не копали.
— Ваши раскопки — игра в песочнице, — пренебрежительно бросает Костя, а меня накрывает воспоминаниями из детства.
— Эй, в чем дело? — тихонько протягивает Костик, присаживаясь рядом со мной на корточки.
— Меньше лопаткой надо размахивать, — ворчит брат как сварливый старый дед.
Ему четырнадцать и мама опять заставила его присматривать за мной во дворе. Чувствую на своем лице его руку, он пытается неумело стереть с моего мокрого от слез личика прилипшие песчинки.
— Да твою мать… — ругается, присовокупляя еще несколько крепких словечек, думая, наверное, что выглядит от этого круче. В моих полных обожания глазах — несомненно. Всегда.
— Подожди ты, — бубнит Костя, а через пару мгновений моего лица касается ткань. — Не реви, Вик, ну не реви ты… — старательно смахивает песок своей футболкой.
— Что случилось?! — кричит мама в окно, услышав мои горькие рыдания. — Андрей! Я же попросила! Неужели так сложно посмотреть за сестрой?!
— Я смотрел!
— Теть Тонь, нормально! — кричит Костя зычно, а следом шепчет мне: — Скажи, что все хорошо. А то вас обоих загонят домой и никакого тебе замка.
— Все хорошо! — повторяю, глотая слезы, но тщательно проговаривая букву «р», которую наконец-то научилась говорить. — Замок? — переспрашиваю у Кости восторженно и тихо.
— Если спокойно посидишь на лавке, пока мы подтягиваемся, — ловко договаривается Костя.
Часто моргаю, открывая глазки. Вижу его лукавую улыбку. Тяну руки к лицу в намерении потереть глаза как следует, но он успевает перехватить их и смахнуть песчинки.