Двенадцать часов терзаю себя мыслями. То проваливаюсь в сон, то встаю, чтобы размяться, делаю пересадку на другой поезд, уже до нужного города. Минут через двадцать пути звонит Валя.
— Скажи, что ты не сделала этого, — гремит мне в ухо, а я прикрываю глаза, чтобы спрятать от попутчиков невернувшиеся на глазах слезы. — Скажи, что ты не села в тот поезд, на который купила билеты и не поехала туда, где опасно, совершенно одна! Туда, где у тебя не осталось никого, к кому можно было бы обратиться за помощью! Скажи, что у тебя хватило здравомыслия и сейчас ты не открываешь мне чертову дверь потому, что только что вышла из душа и впопыхах одеваешься! Скажи!
— Через шесть с половиной часов я буду на месте, — отвечаю тихо, чтобы голос так сильно не дрожал. — И поеду сразу в деревню, в городе не останусь.
— Виктория! — беснуется Невзгодов. — Ты спятила! Неужели так сложно было позвонить?! К чему это показательное выступление?! На что ты вообще рассчитывала, что я буду сидеть смирно и ждать, когда ты вернешься?! Выезжаю! И как только доеду, ты пожалеешь о своем поступке! Я тебе гарантирую!
— Когда ты приедешь, я уже сделаю все, что хотела. Какой смысл? — пытаюсь образумить его.
— Какой смысл?! Какой смысл?! — орет в телефон.
— Да, Валь, какой смысл? — переспрашиваю спокойно и торопливо вытираю слезы. — И мне есть к кому обратиться за помощью. Если пойму, что все идет не по плану, я позвоню Косте. Ты сам прекрасно понимаешь, что он приедет раньше тебя. Я только в деревню и обратно. Только к Варваре Михайловне. Обещаю.
— Вика! Черт! Как же я злюсь!
— Я знаю, прости. Но и ты знаешь, что так лучше.
— Ни черта я не знаю! Ясно! Ни-чер-та!
— Прекрати. Я напишу, как доберусь. Батарейка садится, отключу пока телефон.
— Ладно! — рявкает напоследок. — Будь осторожна, умоляю, только будь осторожна… — бормочет мало вразумительно.
— Обещаю.
Отключаюсь, выключаю телефон и растекаюсь по полке, но вмиг собираюсь, когда слышу любопытный голос попутчицы:
— В деревню к Варваре Михайловне? Это в Масловке которая?
— Вы ее знаете? — распахиваю глаза, а женщина напротив поджимает губы и кивает.
— Да Вы не переживайте, — успокаивает меня, сжав мои руки, которые я пристроила на столике, одной своей. — Поможет. Я к ней свою дочь отправляла. Теперь вот мотаюсь внуков нянчить, — последнее добавляет с такой гордостью и теплом, что я невольно улыбаюсь в ответ. — Встретят Вас?
— Нет, я так… своим ходом сорвалась, — мямлю, опуская взгляд. — Мой во все это не верит, мы уже были там, но не застали ее, второй раз сказал не поедет, ну и…
— Своим ходом это Вы завтра дай Бог доберетесь! — всплескивает руками. — Автобус-то два раза в сутки всего, утром, да вечером. На вечерний уж не успеем, только утром, да там еще сколько от остановки! Вот что. Меня сын встретит, доедете с нами до Желановки, а там всего пару километров пешком. Дорога одна, не заплутаете. Я бы предложила отвезти, да там после дождей не проехать никак, машина у сына уж больно низкая, не для наших дорог.
— Правда? — ахаю и теперь сама тянусь к ее рукам. — Спасибо Вам огромное!
— Да полно, — смущается женщина, неловко убирая руку под стол. — Что я, не понимаю? Дело такое…
Весь оставшийся путь она то подкармливает меня, то рассказывает о внуках. Я слушаю вполуха, а сама гадаю, сорвался ли Валя. Убеждаю себя, что он не глупец, что понимает, его брак важнее, что останется, но по факту надеюсь, что он не будет хотя бы гнать. И бесконечно задаюсь одним и тем же риторическим вопросом. Как отпустить того, кто держит тебя сам?
Глава 20
— Сынок, возьмем попутчицу? — хитро прищуривается женщина, когда к нам у здания вокзала подходит худощавый загорелый мужчина.
— Возьмем, чего б не взять, — крякает «сынок», почесав затылок.
— К Варваре Михайловне она, — одергивает его мать и вручает сумки. Мужчина отмирает и идет к багажнику своей «восьмерки», продолжая коситься на меня. — Тридцать два года лбу! Ни одной юбки не пропустит, негодник! — ворчит его мать.
— Что такое тридцать два года, — дипломатично пожимаю плечами и всю дорогу молча смотрю в окно, решив лишний раз рта не раскрывать.
Когда въезжаем в деревню, тепло прощаюсь с женщиной, благодарю ее сына и намереваюсь отправиться в указанном направлении, но тут он оживает:
— Я сейчас сумки заброшу и отвезу, сколько получится.