— Забрал бы. Или еще что похуже, даже гадать не хочу. Но уж точно не проглотил бы оскорбление и не отпустил с миром.
— Так что ты задумал? У нас даже полной картины пока нет.
— Все просто. Вряд ли он хранит свои сбережения в банке, учитывая, каким именно образом их зарабатывает. Про задний двор сомневаюсь, но где-то же они лежат?
— Твой план — ограбление? — округляю глаза, а Валя ухмыляется:
— С последующим ритуальным сожжением.
— Я тебя люблю! — выпаливаю вдруг и застываю, приказывая себя даже не моргать, чтобы не выдать смущения.
— Я хорош, я в курсе, — отшучивается Невзгодов, продолжая сосредоточенно рулить.
— Значит, будешь следить за ним? — продолжаю безопасную тему беспечным голосом.
Надеюсь, не переигрываю, да и Невзгодов вида не подает, но пульс все еще запредельный, а щеки по-прежнему пылают. Вот же язык без костей!
— За ним или за Василием, еще не решил.
— А если он догадается, кто за всем стоит? Валь, нас всех казнят, — вмешивается неожиданно проснувшийся голос разума. — Только я снова появилась в городе, как он лишился своих денег. Отличный повод для подозрений.
— Да, только подозревать он будет не тебя. Если все так, как я думаю… в общем, надо последить за ними. И дать спичку в нужные руки.
— Ты же не о Косте? — напрягаюсь.
— Нет. Серьезно будем играть в угадайку?
— Тогда Вася, — игнорирую его недовольство. — Но они же заодно с отцом.
Валентин бросает на меня долгий сердитый взгляд, но отвечает:
— Не факт.
— Ладно, даже не буду пытаться это осмыслить, — отмахиваюсь и вижу, как закатываются глаза Невзгодова. — Что? — смеюсь над его ужимками. — Ты разжег во мне любопытство. И погасил.
— Нужно было просто остановиться на признании в любви, — вворачивает с ухмылкой.
— Тоже мне событие, — фыркаю пренебрежительно. — Я тебе сто раз это говорила.
— Вообще-то, нет, — его ухмылка становится шире, а мои щеки румянее.
— И что? Вот и что с того?
— Ничего, — вовсю улыбается. — Мне приятно.
— Как ребенок, — ворчу себе под нос и отворачиваюсь к окну.
— Я тебя тоже люблю, — говорит после паузы.
Слишком серьезно. Слишком!
Мое сердце подпрыгивает к горлу и замирает. Дыхание перехватывает, по телу разливается тепло, будто энергия курсирует от клетки к клетке, обволакивая каждую. Как же мучительно хорошо… Почему все так? Почему я не испытывала тех же чувств три года назад? Почему так долго цеплялась за прошлое? Теперь у него жена, наверняка ребенок на подходе. Черт! Да я сама беременна от другого! И даже не уверена, что испытаю те же эмоции, произнеси Смолин заветные слова. Впрочем, я и не мечтаю их услышать. Я точно знаю, что он этого не скажет. Просто чтобы уберечь мое сердце от очередной раны.
«Так бывает, когда пытаешься усидеть на двух стульях», — язвительно отмечает внутреннее Я.
«Да пошла ты», — отвечаю грубо.
Можно подумать, я это планировала. Как будто хотела! Будто знала! Сама себя загнала в ловушку.
Едем молча. Я не знаю, что сказать, о расследовании думать не получается. О чем размышляет Невзгодов даже гадать страшно. Надеюсь, он хотя бы не жалеет о своем браке. Надеюсь, ребенок вдохнет в него жизнь, и те слова, что сегодня вырвались из нас перестанут иметь значение.
— Аптека, — напоминаю, когда въезжаем в город.
— Помню. — Он тормозит у первой же, что по пути, я покупаю три теста и с ними возвращаюсь в машину. — Какой план?
— Отвези меня к себе, — от волнения мой голос звучит осипло. — Я… мне нужно это переварить.
— Не лучше будет… — пытается образумить, но я прерываю его:
— Нет. — И только после понимаю, что ему тоже нужно немного пространства. Что держать непроницаемое лицо будет сложно обоим. — А хотя, да. Ты прав. Конечно, прав, я слишком взвинчена. Давай в кафе, я напишу Косте, чтобы забрал оттуда.
— За идиота меня держишь? — уточняет, скрестив руки под грудью.
— О чем ты? — невинно хлопаю ресницами.
— О том, что ты не напишешь. Звони. При мне.
— Валь, я… я еще не решила, вываливать ли это на него сейчас.
— Почему нет? — улыбается вдруг. — Что бы не происходило, это — та новость, которую хочется услышать. Не лишай себя этой радости. Не накручивай. Не позволяй обстоятельствам отнять у тебя, возможно, лучшие моменты в жизни.
— Думаешь? — в панике прикусываю нижнюю губу.
— Конечно, — получаю спокойный и уверенный ответ. — К тому же, вероятность пятьдесят на пятьдесят. И тогда тебе понадобится поддержка.
— Или я выдохну с облегчением, — решаюсь на откровенность. — Не лучшее время.