Ложусь, цепляясь взглядом за вмятину на потолке. Пробка от шампанского. Закрыто крупное расследование, получен солидный гонорар. Столько воспоминаний в этом месте… точно оставлю тут очередной осколок своего сердца. Чувствую каждой клеточкой, что уехать придется совсем скоро. И сейчас судьба дает мне последний шанс выяснить причину гибели брата. Своеобразно, но она вообще та еще шутница.
Надо только взять себя в руки. Не позволять себе попусту злиться, прекратить винить его в том, какой он. Я всю жизнь смотрела на него через призму своей любви, искажая его реальный облик. Я выдумала идеал, которым он никогда не был. Не его проблема, пора уже повзрослеть. Да и чего я боюсь? Полюбить его вновь? Так я и не разлюбила.
Поднимаюсь и выхожу на улицу. Окидываю взглядом припаркованные вдоль дороги автомобили и иду прямиком к покрытому приличным слоем грязи внедорожнику. Открываю дверь и сажусь рядом со Смолиным, полулежащим за рулем на откинутом сиденье.
— Не думаю, что он вынашивал какой-то план три месяца, — озвучиваю результат умозаключений.
— Почему? — отзывается Костя, не открывая глаз.
— Ты велел без соплей. Принимай как факт.
Смолин тихо хмыкает.
— Окей.
— И в барахле в квартире твоей бабушки нет Андрюшкиных вещей.
— А где они? — Смолин открывает глаза и приподнимается, хмуро сталкивая брови к переносице.
— Должны быть в Васькином гараже.
— С хера ли? — злится сильнее.
— Без соплей же, — пытаюсь держать равнодушное лицо, но ядовитая улыбочка так и рвется наружу.
Константин нажимает на кнопку и ставит свое сиденье в нормальное положение, одновременно с этим гася раздражение.
— Давай с соплями, но без истерик и метания предметов, — идет на компромисс. Хоть в чем-то не изменился, в этом он мастер.
— Ты бросил меня на следующий после похорон день, — проговариваю с вновь нахлынувшей обидой, буравя его взглядом. Смолин плотно смыкает губы и молча ждет продолжения. — Я была раздавлена. Вася пытался поддержать.
— Ты с ним спала? — рычит вопрос, а я удивленно распахиваю глаза.
— Это точно не имеет никакого отношения к делу.
— Ошибаешься. И мне не нужны детали вашей возни под одеялком. Да или нет.
— Как вещи Андрея оказались в его гараже уже неинтересно?
— Я мудак, ты обижена и вместо того, чтобы попросить о помощи меня, попросила того, кто крутился поблизости и преданно заглядывал в глазки, а заодно и под юбку, — отбивает с презрением. — Ничего не упустил?
— Я пыталась их сжечь, — цежу сквозь зубы. — На пустыре. Ночью. Одна. Потому что мне не нужен был никто, ясно? Ни Вася, ни, тем более, ты.
— Психопатка, — без промедления, но с некоторым удивлением ставит диагноз. — Зачем?
— А зачем он меня оставил? — выговариваю с трудом. Губы мелко дрожат и кривятся, перед глазами неминуемо мутнеет. — Ушел? Катись ко всем чертям. Вы оба.
— Ясно, — выдыхает недовольно и отворачивается от меня. — Значит, у нас не личные вещи, а обгорелые остатки. Да и то, если повезет.
— Да, — отвечаю резко. Моргаю и быстро вытираю слезы.
— Я все еще жду ответ.
— Теперь я еще и шлюха?
— Ты трахаешься с женатым мужиком. Не вынуждай меня составлять твой психологический портрет.
Обида и раздражение точно в пол проваливаются. Интересного он обо мне мнения. Разубеждать не стану, много чести, но с чего он это взял?
— Я никогда не спала с Васей, — отвечаю развернуто и спокойно. — Поясни, как это связано.
— Попроси своего любовника нарыть тебе статистику преступлений, совершенных на почве страсти.
— Страсть? — прыскаю и тихо смеюсь. — С Васькой?
— В тихом омуте, — пожимает плечами Смолин. — Я ему не доверяю. Никогда не доверял, если уж на то пошло. Слишком безотказный.
— Ясно, — продолжаю посмеиваться, а Смолин переводит на меня хмурый взгляд.
— Будь с ним на чеку. Выезжаем в одиннадцать, мне надо поспать.
— Я с тобой не поеду.
— Я не приглашал. Выметайся.
Сжимаю левую руку в кулак, вонзаясь ногтями в кожу. Правой тянусь к ручке, изо всех сил призывая себя к спокойствию. Но когда вылезаю из его высокой тачки и разворачиваюсь к нему лицом, толкаю дверцу со всей имеющейся у меня дурью. А ее во мне предостаточно.
А этот подонок улыбается. Заводит мотор и, рискуя угробить его раньше времени, эффектно отъезжает.
Глава 3
— Чокнутая баба, — злится Валя, нервно дергая за ремень безопасности и блокируя его. С остервенением предпринимает еще несколько попыток, пока не сдается и не отпускает его. Накрывает лицо ладонями и трет глаза.