— Не помню, но верю. — Кортни пошла к дверям. — Хочешь выпить перед уходом?
— Хочу, и не только выпить. — Он склонил голову, и в глазах его зажегся знакомый Кортни огонь.
Кортни почувствовала, как ответный жар разливается по телу, но она не собиралась идти на поводу у своих чувств.
— Ты все об одном! — шутливо ответила она. — Подожди, я принесу скотч.
— Спасибо, — ответил он, кажется, нимало не смущенный неудачей.
Когда Кортни с двумя бокалами в руках вновь появилась в гостиной, Эрик сидел на диване, закинув ногу на ногу, и любовался стоящей на каминной полке акварелью Элизабет Осборн. Акварель была подлинной: Кортни не признавала копий.
Эрик поднялся, взял свой бокал и, чокнувшись с Кортни, произнес:
— За прекрасный вечер!
— За прекрасный вечер, — повторила она, смело встречая его смеющийся взгляд. — Я обещала Уолтерсам встретиться с ними на коктейле в половине седьмого.
— Отлично, у нас еще есть время. — Эрик сел, и Кортни устроилась на диване рядом с ним. Бриллиантовое ожерелье сверкнуло в ярком свете люстры.
— Кортни, ответь мне на один вопрос, — тихо и серьезно попросил Эрик. — Тебя смущает, что ты богаче меня?
— Нет, — честно ответила Кортни. — Кое-что и вправду смущает, но только не это.
— А что же? — нахмурился он.
— Я по-прежнему ничего не знаю о тебе.
— Ты знаешь все, что нужно знать, — возразил Эрик.
Кортни поставила бокал на стеклянный кофейный столик и встала.
— Нам пора, — сухо сказала она. Эрик поднялся и опустил ей на плечо тяжелую руку.
— Кортни, я ничего от тебя не скрываю, — заговорил он. — Я не сидел в тюрьме, меня не разыскивает полиция. Посмотри на меня. Вот он я, такой, какой есть. Что тебе еще нужно?
— Твоя внешность меня не интересует, — фыркнула Кортни.
— Правда? А я-то думал…
— Ты знаешь, о чем я говорю, — настаивала она. — Я хочу знать, чем ты живешь… Что тебя интересует, кроме расписания самолетов и цен в гостиницах.
— Ты! Неужели это не ясно?
Его глаза снова засветились улыбкой, и Кортни поняла, что ничего больше от него не добьется.
— Пойду возьму накидку, — сказала она и вышла, а Эрик остался посреди комнаты, улыбаясь каким-то своим мыслям.
Черно-Белый бал по традиции начинался с коктейля в холле консерватории, где подавали шампанское и икру. Едва войдя, Кортни поняла, что радостное волнение ее не обмануло: вечер обещал быть особенным. Друзья, приятели, даже случайные знакомые — все дружно приветствовали ее. В зале царила приподнятая атмосфера праздника. Эрик, элегантный и остроумный, был пленителен, как никогда. У Кортни кружилась голова — не от вина, а от счастья.
— По тебе не догадаешься, что ты из Индианы, — прошептала она, озорно подмигнув.
— А ты полагаешь, светские львы встречаются только в Сан-Франциско?
— Конечно, ты прожил здесь почти всю взрослую жизнь, — возразила Кортни. — Нет, Эрик, говори что хочешь, но я уверена, что светского лоска ты набрался уже здесь!
— Дорогая, цветы не растут на асфальте! Они рассмеялись и, взявшись за руки, вышли на улицу, чтобы немного освежиться. Там, в ранних сумерках апрельского вечера, рвались с привязи связки черно-белых воздушных шаров, и какая-то женщина вела на поводке огромного ньюфаундленда в смокинге.
— Такое можно увидеть только в Сан-Франциско, — заметил Эрик, с улыбкой наклоняясь к Кортни.
— Да, наверно, — прошептала она. После коктейля начались танцы: пять оркестров в пяти разных залах ночь напролет играли классические танцевальные мелодии. Кортни и Эрик отправились туда, откуда доносились звуки вальса. Под бесконечные вариации на одну старинную тему они кружились по освещенному свечами залу, и Кортни была счастлива, как никогда. Впервые после Талсы она танцевала с Эриком; но теперь настороженность и отчужденность не мешали ей наслаждаться его близостью. Губы его касались ее волос: щекой она чувствовала биение его сердца. Мимо проносились улыбающиеся молодые пары в экстравагантных нарядах, но Кортни никого не замечала. Случилось то, чего она так боялась: чувства одержали верх над рассудком.
Наконец Эрик с поклоном проводил ее к столу и пригласил на вальс какую-то немолодую даму. С бокалом шампанского в руке, Кортни наблюдала за танцующими, как вдруг на плечо ей фамильярно легла чья-то рука. Кортни обернулась — и увидела самодовольно ухмыляющуюся физиономию Питера.
— Прекрасно выглядишь, Кортни, — заметил он.
— Спасибо, ты тоже, — машинально ответила Кортни. Она, казалось, рухнула с небес на землю. — Кто это с тобой?