Яркий свет ударил по глазам, и я отвернулась, натянув до подбородка одеяло. Одеяло! ОДЕЯЛО! Я лежу в кровати, малыш в животе напоминает о своём существовании слабыми толчками. Чувствую, что в комнате кто-то есть. Стараюсь тише дышать и не двигаться, судорожно пытаясь вспомнить последние события. Великан зажал меня в углу и….пустота.
— Проснулась? — услышала я знакомый голос. Разряд тока прошёлся по телу. Резко развернувшись я уставилась в некогда любимые глаза. Страх сменился злостью, обидой, неудержимым гневом, смешиваясь воедино. В один миг оказавшись рядом с похитителем, я со всего размаху влепила ему пощёчину и принялась бить руками куда придётся. Сумев увернуться, он обездвижил мои руки, завернув их за спину и толкнул меня на кровать. Я задыхалась от злости, грудь вздымалась, а пульс отдавался в висках.
— Что этот верзила со мной сделал?
— Ничего. Он хотел припугнуть, а ты шлепнулась в обморок. Успокойся, не забывай о своём положении, мне нужен здоровый ребёнок, — сложив руки на груди, он облокотился о комод, соблюдая со мной явную дистанцию.
— Тебе — что? — не поверила я своим ушам, — Ты болен, тебе лечиться надо. Ты зачем сюда меня привёз?
— Как только ребёнок родиться, можешь катиться на все четыре стороны. Без него. Родишь себе ещё, — я открыла рот от удивления, не понимая, как реагировать на эту ситуацию, мозг отказывался даже просто воспринимать эту информацию.
— Ты его не получишь. Ты что, до сих пор этого не понял? Меня уже ищут!
Он зацокал и помотал головой:
— Не угадала. У твоих друзей нет связей, в полиции их слушать никто не станет, уж поверь. Родители за границей. Они понятия не имеют, где ты. Твой муженёк, спасая бизнес от рейдерских захватов, стал совсем рассеянным. Невнимательно переходил дорогу, теперь ему не до подвигов…..
Слёзы прорвались и крупными каплями падали на колени, которые я подтянула к себе. Он говорил, а я, наконец, начинала понимать, что произошло.
— Он жив? — еле слышно осмелилась спросить
— Жаль, конечно, но да. Живучий, зараза, оказался, — вдох облегчения вырвался из моей груди.
— За что ты так со мной? Я же так тебя любила, как никого, я готова была с тобой хоть на край света….
— Я тоже тебя любил. Даже через мать переступил ради тебя. А ты подослала папочку, чтобы дать мне от ворот поворот.
— Ты о чём вообще? Папа в глаза тебя ни разу не видел, — защищала я отца, до сих пор не веря в его поступок. Я хотела услышать всё от него, из первых уст, а не от посторонних людей, пересказавших мне пьяный трёп.
Вадим оставался невозмутимым. Приподняв одну бровь, он развернулся к пакету за его спиной, извлёк большое зелёное яблоко, вытер его об джинсы и с хрустом откусил:
— Ошибаешься. Перед тем, как я должен был к тебе приехать, заявился твой папочка и сказал, что ты замуж выходишь, безумно счастлива. Поэтому нет никакой надобности никуда ехать и путаться под ногами.
— Ты же даже не проверил информацию, вот так взял и просто от меня отказался.
— От чего же просто? Мне выписали хороший банковский чек за «моральный ущерб», который я тут же вернул ему в морду.
— Зачем ты так со мной? Дети не отвечают за поступки своих родителей.
— Может и не отвечают, но всё готовы сделать ради своих любимых деток. Особенно, если это единственная дочь.
— Зачем тебе ребёнок? Ты же даже не уверен, что он твой на 100 %!
— Хочешь знать? — я кивнула, — Моя жена не может иметь детей. Последствия аборта в бурной молодости. Её родители не в курсе. Сейчас мы уехали от них на год, а вернёмся уже с долгожданным внуком. Смена климата и всё такое. Ребёнок — наследник большого состояния. Дом в Испании, несколько заводов, денежные счета, машины — это всё будет сразу моим.
— Ненавижу тебя! Хочу забыть каждое воспоминание, хоть отдаленно напоминающее о тебе!
Он извлёк ещё одно яблоко и бросил мне.
— А я хочу помнить каждый момент, связанный с тобой. Я не причиню тебе боль. Поешь.
Двери снова оказались заперты. Не причинит боль? Уже! Растоптал душу, сломал жизнь, оставив жалкое существование! Я не понимаю этого человека. Он считает, что его унизили, лишили любимой, счастья и возможных перспектив в будущем и мстит. И не понимаю себя. Почему продолжаю его оправдывать? Он сошёл с ума! Решился на похищение! На что он рассчитывает? Заберёт сына и отпустит меня? И думает, что я не попытаюсь его вернуть и подарю? Как игрушку? Я подскочила к двери и принялась бить кулаками, сбивая кожу, загоняя занозы, но совсем не чувствуя боли.
— Чудовище! Ты чудовище! Чу-до-ви-ще! Ненавижу тебя! Ненавижу! — я обессиленно опустилась на пол, съехав спиной по двери.