Элиак взвился в негодовании, юная жрица вздохнула и сложила руки, пряча пальцы в длинных рукавах. - Что же... семья обеспокоена тем, что ты пренебрегаешь клятвой, данной богу.
Геборик склонил голову, отдавая дань деликатности их "следствия". Скрестил на груди толстые руки, и татуировки передних ног вепря извивались при каждом движении. - Эти встречи, полагаю, и есть мои труды ради исполнения тех самых клятв.
Брат Элиак гневно фыркнул и набрал воздуха для речи, однако юная жрица подняла руку, остановив его. Геборик был впечатлен - способность обрести столь большой авторитет в столь молодом возрасте говорила о таланте. Она склонила голову к плечу. - Как это?
Геборик снова кивнул, радуясь, что жрецы наконец решили задать вопросы. - Неужели вы не заметили возмущения среди Садков и богов? Необычных явлений? Волн силы без понятного нам источника? Странных беспокойств в пантеоне?
Жрица разочарованно покачала головой. - Геборик, никто не понимает, о чем ты толкуешь. Вернись в храм. В семье тебя ждет великий почет. Прошу.
Он указал на свою грудь. - Я несу Фенера с собой, и нет разницы, куда я пойду. Он удалится, если и когда захочет.
Жрица, казалось, была охвачена болью. - Не искушай Вепря, Геборик. Удаление может убить тебя.
- Я никого не искушаю. Фенер со мной. Он указывает путь - я уверен. Поэтому жречеству лучше не вмешиваться...
Юная напанка грустно качнула головой. - Итак, ты твердо решил продолжить свой путь.
- Да.
Она сердито вздохнула. - Быть по сему. Кто мы такие, чтобы вмешиваться? Да сохранит тебя Великий Вепрь.
Брат Элиак указал на песок пляжа: - Этот путь ведет лишь к смерти, глупец. Никто не возвращается с острова Проклятых.
Геборик криво улыбнулся. - Ты не знаешь, брат, что местные жители имеют иное название для острова? Они называют его островом Блаженства Полиэли.
Ряса Элиака дрогнула. - Они изгои. Они отмечены порчей гниющей плоти. Иди к ним и будешь изгнан до конца жизни.
Геборик подмигнул ему: - Я, брат Элиак, верю Фенеру. - И, поклонившись, он продолжил путь. Никто не стал его преследовать, никто не крикнул в спину. Новой встречи не будет, понимал он. Пусть в жречестве Вепря его ожидает высокий ранг, он покорен иной миссии. Пусть другие карабкаются по скользким ступеням иерархии и карьеры - его призвали. Он чувствует. И пойдет дальше, какая бы судьба не ждала его.
Глава 5
В начале зимы Шелк получил задание из числа наименее приятных. Чинуши, ведавшие повседневными делами обширного и перенаселенного города - хронисты, надзиратели за дорогами, водоводами и выгребными ямами - передали требование разобраться с беспорядками в западном районе караван-сараев.
Оттуда шли жалобы и доносы на незаконные действия некоего человека, одаренного магическим талантом.
Такое случалось раза два в год. Или талант проявлялся у местного жителя, или в город забредал колдун, не знающий либо отрицающий установленные Защитницей законы. В таких случаях один из пяти городских магов должен был нанести визит. Сегодня был его черед.
Итак, холодным утром он закутался в толстый плащ и вышел на улицы. Разумеется, он был при оружии, на случай, если столкновение обернется насилием. Лично он, впрочем, готов был сделать все для мирного исхода.
Чинуши, похоже, пренебрегали проблемой, пока жалобы не стали вопиющими. Едва Шелк вошел в квартал, лавочники и жители набежали гудящей толпой. Бросив дела - работу с лошадьми и сбор караванов - они рассказывали о пропаже овец и коз, собак и даже детей (о чем говорили тревожным шепотом). Виной всему был крылатый демон-оборотень, живущий будто бы на чердаке одной из конюшен.
Шелк воздел руки, успокаивая всех, и кивнул с утомленным, но уверенным видом. Оглядел запертые ставни и двери. Оборотень? Едва ли. Ни один Солтейкен не явится в Хенг, они веками страшатся обидчивости зверя-человека Рилландараса.
Он постучал в двойную дверь, запертую для защиты от рассерженных соседей.
- Идите прочь, проклятые, - отозвался грубый голос.
- Я Шелк, маг на службе города. По приказу Защитницы. Вы не смеете задерживать меня.
Молчание, затем лязг. Открылась дверца в одной из створок. Шелк вошел внутрь. Первым делом отметил, что все видимые из коридора стойла пусты. Затем оглядел хозяина: пожилого и побитого жизнью, в грязном фартуке. Шелк молча прищурился. Хозяин кивнул, указывая на лестницу. - Чердак, - буркнул он, сжимая руками кожу фартука.
Шелк кивнул и полез наверх. Люк вывел на мансардный этаж, где свисали с балок старые хомуты и прочая упряжь. Среди всего мусора на ящике сидела, скорчившись и укрывшись ветхой грязной попоной, юная девушка. Крошечная певчая птица порхала над ее рукой, прыгая между пальцами. Когда он подошел ближе, птичка рванулась в окно.