***
Брод к острову Блаженных был вязкой илистой отмелью, которую на несколько часов в день обнажали отливы. Геборик терпеливо ждал ухода воды среди скопища больных и калек, что сидели на песке, кутаясь в разнообразные обноски. Некоторые тряслись, словно рыдая от жалости к себе, другие, убогие рассудком, указывали пальцем неведомо на что. Иногда более сохранные подходили к Геборику, прося еды или денег - однако, видя, что он отводит любые руки, и скрюченные, и гниющие, и покрытые сыпью - нищие в негодовании отвернулись от него, решив, что помеченный знаками Фенера жрец оказался слишком жадным.
Едва залив обмелел, толпа страждущих двинулась в волны. Переход был трудным; некоторые застряли в вязком иле. Беспомощные взывали к спутникам, но череда паломников лишь шла мимо, сражаясь с мутной жижей.
Кроме Геборика. Он схватил человека, что увяз поблизости, и вытянул из воды. Тот ловко извлек нож из-под грязного тряпья, крикнув: - Гони монету, дурак!
Геборик указал на свой голый торс и набедренную повязку. - Друг, вот вся моя одежда. Можешь поискать под ней, если желаешь.
Сутулый пилигрим отпрянул и побрел прочь, рыча: - Да кто ты такой? Чокнутый извращенец?
Геборик поглядел ему вслед, кривя губы.
- Больные так самолюбивы, - произнес иной голос; Геборик обернулся. Изящная женщина, вся закутанная в грязное рубище, стояла среди волн неподалеку.
- Не все, - отозвался он.
Женщина склонила голову, соглашаясь. - Верно. Но таких вы не найдете на острове Блаженных.
Геборик глянул в сторону острова, до которого оставался еще долгий путь. Паломники спешили добраться до берега. - А вы? - спросил он незнакомку.
- Я столь же самолюбива, как любой человек, - сказала она, приближаясь. - Доказывающие иное обыкновенно лгут.
Геборик кивнул в ответ. - Верно. Те, что трудятся доказывать.
- А вы?
Усмехаясь широким лягушачьим ртом, Геборик обвел рукой почти голое тело. - Как видите, я потратил жизнь, зарабатывая могучее здоровье.
Она оглядела его. - Что же, вижу, вы богаты верой. Что за причуда ведет жреца Фенера в дом Полиэли?
Геборик больше не улыбался, стараясь шагать в такт незнакомке. - Новая чума. Это не похоже на нашу сестру, богиню болезней. Это иное. Я должен спросить о ней и еще о многом.
- И вы ждете, что вам ответят?
Он прыснул смехом, тряся головой. - Я выгляжу таким глупцом? Нет, я могу лишь спрашивать. Только это и можем мы, смертные - стараться. Пытаться. Остальное в руках богов. - Он протянул к ней руку. - А вы?..
Женщина подняла закутанные тряпьем плечи. - Правду сказать, остров - мой дом. Одно из немногих мест, где мне рады.
Геборик лишь кивнул. Куда еще идти заразным? - Однако вы готовы выйти из дома?
- Я еще не готова уйти в мир.
- Мне рассказывали, что никто не может покинуть остров.
Женщина склонила голову набок. Лишь глаза ее виднелись сквозь платки - карие, большие. Геборик счел их весьма привлекательными. - Ну, - согласилась она, - по крайней мере, это звучит поэтично.
Он улыбнулся. - Но это не опасно? То есть... - Он понял, что ступает на непрочную почву. - Иные могут испугаться, что вы разносите...
Женщина кивнула: - Некоторые кидают в меня камни. Другие нападают с палками и кнутами. - Она пожала плечами, изображая равнодушие. - Но худшие не они. Худшие - те, что спрашивают, сколько я возьму за любовь.
Геборик закашлялся в кулак, пораженный. - За секс? Неужели? То есть... не то, чтобы вы не казались... или не...
Женщина не дала ему утонуть. - В некоторых кругах верят, будто секс с заразной делает человека неуязвимым.
Геборик понимающе кивнул. - Вижу. Но это же нелепо.
- Да. А иные верят, будто секс с девственницей излечивает от болезней или омолаживает.
- И об этом я слышал, - покачал головой жрец.
Они дошли до острова, до пляжа черного гравия. Здесь стояли жалкие хижины из принесенного волнами плавника и шкур. Повсюду дымили костры. Обитатели хижин двинулись прочь при появлении гостей - хромая, ползя на обрубках конечностей. Геборику подумалось, что это стыд.
- Почему они уходят? - спросил он спутницу.
- Они испугались вас. Вы такой сильный и здоровый. Они боятся, что вы отберете их немногие пожитки. - Рука указала вперед, рука, замотанная слоями льна, но все равно более походившая на обглоданные мослы. - Дом Полиэли там.
Они карабкались по крутой тропе. Грубые алтари и капища виднелись по сторонам, всего лишь груды камней, залитые свечным воском или украшенные ветхими лентами. Одно капище, побольше, в форме скособоченного капюшона, явно было посвящено богу смерти. Геборик указал туда. - Худ?
- Серый Бродяга не чужд нашему острову, - сказала она, проходя мимо.
Они оказались подле узкой расщелины между высокими утесами. Обитатели пещер спешили скрыться, снова хромые и кривые, на костылях и с палками. "Как будто я сам принес сюда некую заразу".