Справа Орхен издал свой раздирающий уши рев; он оставил алебарду ради двух палиц. Слева Аркедий вытащил два кинжала, предназначенных для схватки грудь-к-груди.
Они ударили с тошнотворным хрустом, и все планы и разумные замыслы оставили Орджина, он предался звериной жестокости убийства. Враги вопили, глядя на него над щитами - одни глаза сощурены, другие широко открыты, зубы оскалены в гримасах ярости и боли.
Он прорубался насквозь, восхищенный самим фактом, что еще жив, пока солдаты по сторонам не начали внезапно отскакивать словно от каменного барьера; они стояли лицом к лицу с плотной стеной черных прямоугольных щитов, украшенных простой эмблемой - серебряным обручем или короной. Поверх щитов глядели холодные глаза, глаза людей, слишком давно привыкших к битвам.
Пауза позволила Орджину оглядеться. Он увидел, что вопреки намерениям оставить удобный путь отхода или бегства, пурджийцы полностью окружили уступающего числом противника. Он поднял кулак, требуя остановиться, и Орхен помог своим зычным голосом, заревев: - Стоять!
Два войска переглядывались через узкий промежуток - черная капля в океане из тысяч солдат. Тяжело дыша, Орджин очистил и вложил клинок в ножны, подошел ближе. Мужчина в черной накидке выскользнул из-за стены щитов.
Успокоившийся Орджин видел, что пред ним лица ветеранов, в морщинах и шрамах. Одни были чисто выбриты, у других седые бороды заплетены в стиле, вышедшем из моды десять лет назад. Все лица были спокойны, иные даже улыбались.
Вышедший на переговоры легионер был крепким, но ростом всего по плечо Орджину; седые волосы острижены, став короткой щетиной, лицо стало охряно-бурым от солнца и ветра, а глаза похожи на глаза Орджина - синие, словно ледник в горах. Табард был из грубой ткани, однако чистый и опрятно заштопанный - нет сомнений, его бережно хранили десятки лет.
Орджин склонил голову перед ветераном. - Вы показали себя, старички. Нет нужды продолжать. Можете покинуть поле боя, сохранив честь.
- Это вам пора покинуть поле, паренек. Идите на север, или мы сомнем вас.
- Нет. Думаю, не сейчас. Сдавайтесь, прошу.
Старик покачал головой. - Нет. Сдачи не будет. Ты не понимаешь...
Орджин поднял голову к солнцу и ветру, глубоко вздохнул. - Да, понимаю. Вы еще раз ответили на призыв. Еще раз оставили лопаты и мотыги, ощутили вес доспехов на плечах и тяжесть оружия в руках. И еще более важное - снова встали плечом к плечу, как в былые дни.
Ветеран кивал в такт словам Орджина, глаза его сузились. - Да, ты понял. Тогда ты знаешь, что нужно делать.
Орджин не спеша кивнул. - Да... хотя и не желал бы такого исхода.
Старик отсалютовал ему и скрылся за щитами.
Орджин вернулся к своим. Орхен искал его глаза, но командир не желал встречать взор лейтенанта. Оглядел изогнутую массу пехоты, слева и справа, воздел меч и указал вперед.
Его войско разразилось боевыми кличами, наступая на зловеще безмолвных ветеранов. Сам Орджин не вмешивался. Он стоял, наблюдая, держа клинок наготове. Железные легионеры сражались умело, молча, они продержались намного дольше, чем он мог вообразить. Однако их настолько превосходили числом, что солдаты падали один за другим, стена щитов разрушилась, пока последний воин не упал на спину, среди погибших братьев и сестер. Никто стал бросать оружия и молить о пощаде. Погибли все, до последнего человека.
Победа была отмечена взрывом криков и ликованием войска Орджина, солдаты хлопали друг друга по плечам, обнимались. Командир не присоединился к ним. Он резко сунул меч в ножны и направился к каменной хижине.
Превост Жерел почти подбежала к нему, отдав честь. - Поздравления, командир!
Орджин подставил лицо чистому ветру. - Думаешь, нужно?
Офицер верно поняла его тон; улыбка поблекла. - Войску было нужно. Теперь они едины.
Он кивнул. - Да. И это верно.
- Я распоряжусь насчет похорон, - сказала она, уходя.
- Капитан! - позвал он, и женщина обернулась. - Оставим их. Не будем беспокоить.
- Точно, сир? Вы не думаете... то есть, не будет ли оскорблением не соблюсти нужные обычаи...
- Я соблюл нужный им обычай, капитан. Пусть лежат вместе, плечо к плечу. Для этого они и пришли сюда.
Офицер Ном Пурджа опустила голову, сконфуженная, потом поклонилась. - Как прикажете, сир.
Весь вечер и всю ночь его воины праздновали победу над прославленными легионерами. Откуда-то появились припрятанные фляги и меха с вином, костры ревели, пламя рвалось ввысь.
Орджин сидел, уставившись в огонь перед хижиной, которую забрал под штаб. Рядом были Юн и Тераз. Он держал стеклянный стакан в руке, лениво покачивая отвар и глядя, как играют в гранях огоньки.