- И что теперь? - крикнула Тераз. - У нас был контракт с Элезом.
Орджин покачал головой. - Формально контракт был с королевой.
Орхен потер выступающую челюсть. - Если Пурдж падет, нам не заплатят.
Орджин сверкнул на него глазами. - Знаю! Теперь передовые силы Элеза разбиты и перевалы открылись перед Тали.
- Их может задержать старая крепость Две Реки, - посоветовал Юн.
Тераз презрительно засмеялась: - Эта чумная дыра? Хрупкий камень за деревянным палисадом. Никуда не годится.
Орджин поглядел на далекие северо-восточные высоты. - Примерно два дня пути.
- Два хороших дня, - вставила Тераз.
Орджин любезно мотнул головой, отбросив назад длинные седые волосы. - Мы пойдем напрямик. Обгоним их. Армия Пурджа должна будет где-то опомниться и собраться, а это всем известное укрепление.
- Сто лет назад - возможно, - буркнула Тераз, с лязгом вгоняя клинки в ножны.
- Тем не менее. Выступаем. - Орджин поднял руку, сделав знак "вперед".
***
Присев на корточки, Тайскренн сощурил глаза, всматриваясь в щель между двух монолитных плит, сложенных одна над другой, и подумал, что среди средств казни эта - самая остроумная. Раздавить приговоренного между двух огромных камней. Элегантная простота.
Однако жертва не желала помогать делу. По крайней мере, пока.
Негодующе вздохнув, маг сел и лениво согнал с лица ночных насекомых. Тем хуже: теперь придется говорить с этим парнем. Он похлопал по верхней глыбе гранита. - Эй? Ты еще с нами?
И принялся терпеливо ждать. Ночной ветер усиливался, шелестел высокой травой саванны на границе Итко Кана и Даль Хона. Наконец голос вырвался из темной щели - прогалины не больше ладони с растопыренными пальцами.
- Вали отсюда. Я чертовски занят.
- Готов согласиться, - вежливо отозвался Тайскренн. - Отсюда чую, как шипит твой Садок. Однако он уже ослаб. - И добавил доверительным тоном: - Думаю, уже скоро.
- Слушай. - Скрытый меж камней заговорил снова, голос слабый и задушенный. - Ты скотина от природы или стараешься как умеешь?
Тайскренн снова похлопал по гранитной поверхности. - На самом деле я здесь ради сделки.
- Сделка? Неужели? Думаю, самая бесчестная. Я ведь сейчас в стесненном положении.
Тайскренн пожал плечами, потом вспомнил, что собеседник его не видит. - Не важно. Сделка будет вполне очевидная: жизнь за службу.
- Службу тебе?
Поморщившись, Тайскренн отряхнул пыль с ладоней. - Точнее говоря, моему нанимателю.
- А. И кто он?
Тайскренн поднял глаза к звездному небу, сложил пальцы щепотью и провел по колену. - Не думаю, что ты в положении, позволяющем задавать вопросы.
- Откуда тебе знать? - ответила сплющенная жертва. - Может, я давно мечтал похудеть.
Тайскренн поводил ладонью, будто оглаживая одежду. - Ты не похудеешь. Скорее... вес распределится по большей площади.
- Скотина!
- Скотина или нет, время уходит. Ты не единственный малый талант, к которому я могу обратиться.
- Малый! - разозлился собеседник и запыхтел: гранитный блок опустился еще на ширину пальца. - Урод! Будь я там, порвал бы тебя на части!
- Едва ли. Твой Садок едва мерцает. Ты почти истощен. Да и будь ты столь страшным ведуном, как деревенщина сладила бы с тобой?
Из тонкой щели истекало злобное молчание. - У меня есть слабости плотского сорта - к вину и женщинам.
- И тебя опоили?
- Ага.
- Что ж... Да станет это уроком.
- Больше не повторится.
- Так мы пришли к соглашению?
- Ладно. Да! Согласен. Я пожал бы тебе руку, но руки заняты.
- Отлично. - Тайскренн сделал жест; массивный блок взлетел, кружась в воздухе, и сотряс падением землю.
Невысокий человечек уставился в том направлении. - Впечатляет. - Он неуверенно встал и принялся отрясать богатую одежду. Тайскренн просто кивнул ему.
- Итак, кто наш наниматель?
- Маг Меанаса по имени Келланвед.
Юнец - впрочем, юный лишь наружно - с сомнением поднял брови. - Не из тех ли магов, у которых весь талант в рукавах? У которых карты Тени выскакивают из колоды и пляшут на столах?
Тайскренн вымученно улыбнулся. - Именно.
- Хмм. А ты?
- Тайскренн.
Худощавый маг кивнул. - А я Келот.
***
Грегар Блюент застонал, приходя в сознание. Потер голову, только чтобы сморщиться от касания к бесчисленным болезненным шишкам, проглотил старую кровь. Оторвался от груды прелой соломы и оглядел помещение. Вид не вдохновлял. Единственный столб света исходил из отверстия где-то высоко в потолке, и даже в столь тусклом освещении было понятно: он в тюремной камере.