- Вы...
Она уже была за дверью, спускалась по витой лестнице. Маг крикнул вслед, однако она переместилась на бегу и пропала.
Она стояла на дне глубокого ущелья, нагие стены скал изрыты пещерами. Свет был тусклым даже в полдень, всюду ползли тени. Она вскарабкалась к устью ближайшей пещеры.
Найдя внутри бородатых аскетов в грязных набедренных повязках, восседавших на столь же грязных тростниковых подстилках. Обычную женщину заставил бы задохнуться запах кала, мочи и немытых тел; она же лишь оглядела четверых отшельников и указала на выход.
- Прочь! Пшли вон! Забирайте треклятые подстилки и располагайтесь в другом месте.
Все четверо слепо заморгали: похоже, они не были даже уверены, реально ли ее появление.
Она вздохнула и воздела руки. - Удалитесь, ибо духи нисходят в сие место, взыскуя единения! Не дерзайте зреть их славу!
Аскеты разом вздохнули, падая ниц, причем двое оказались столь усердными, что разбили лбы о скалу. Все торопливо похватали маты и вывалились наружу.
- Ты! - позвала она последнего. - Принеси дров.
Аскет низко поклонился.
Оставшись одна, Сестра Холодных Ночей оглядела темную, мерзкую пещеру и покачала головой: за что К'рул предпочитает эти забытые, пустынные места, было превыше понимания. - К'рул! - крикнула она, подняв лицо, - Приди ко мне! Проклятие! Ты знаешь, почему!
Вероятно, значимость вопроса была столь велика - или пламя гнева столь горячо - что ей пришлось ждать ночь, день и еще ночь. За время бдения дрова подносились усердно, она замечала все растущую толпу аскетов, отшельников и пилигримов - все стояли, разинув рты, у входа.
Она ходила у костра взад и вперед, не садясь, сжимая руки за спиной, тревожно посылая чувства на поиски возрожденного присутствия. Но всё было тихо. Как не похоже на них!
Сестра Холодных Ночей развернулась - и он был тут, сгорбился под грязным капюшоном перед жалким огнем. Женщина чуть не наткнулась на бога ногой. - Вот и ты! Ты предвидел это? Да?
Голова под капюшоном качнулась. - Да, Сестра.
- Телланн пробужденный?
- Да. Я...
- Худшее из того, что я могла бы вообразить?
К'рул умоляюще воздел руки. - Прошу, Сестра. Выслушай меня...
Сестра Холодных Ночей сложила руки на груди, резко кивнув. Подавила гнев, но сила ее была столь велика, что пламя вспыхнуло, а пол под ногами задрожал. Камни полетели с рваного свода, пыль выплеснулась из устья пещеры.
Со стороны толпы донесся ропот восторга.
- Сестра, - начал К'рул, - уверяю, наше согласие были искренним. Мы решили, что пора оставить позади ветхие вендетты и священные войны. Знаю, тебя особенно волновали Джагуты, оставшиеся равнодушными к уговорам. - Он восхищенно качал головой. - Они... сложный народ. Но спроси себя: можно ли окончить конфликт, если одна сторона скрывается?
- Это был мир!
К'рул снова покачал головой: - Всего лишь передышка.
Сжимая руки, она сердито оскалилась. - Это катастрофа для всех рас. Возрождение древних конфликтов. Не обманывайся! К'чайн и Форкрулы заметили, будь уверен!
- На то и надежда. Никто не посмеет остаться в стороне. Перемены всегда трудны и рискованны - но лишь так можно двигаться вперед. Согласна?
- Польется кровь.
- Да. Неизбежно. Под вопросом судьбы всех - моя в том числе.
Сестра скептически подняла бровь. - Даже твоя? Трудно поверить.
- Посмотри на себя.
Она вздохнула, опуская руки, и принялась расхаживать. - Я решилась на это многие века назад, брат.
После долгого молчания - лишь потрескивало пламя - К'рул мягко сказал: - Твой путь будет тернист.
- Я готова.
- Тогда мы закончили.
Она вежливо кивнула. - Поистине. Перед нами много работы.
- Всего доброго, сестра.
- И тебе, брат. - Она сделала жест и пропала в вихре пыли.
К'рул начал как бы выцветать, бормоча: - Лишь бы это стоило усилий... твоих и моих.
Только через день и ночь четверо аскетов решились войти в пещеру. Обнаружив лишь пустоту, они удивленно переглянулись и принялись молиться.
***
Шелк стоял за бойницами западной стены Хенга. Не на посту, просто в последнее время завел привычку дышать свежим воздухом и размышлять. Приказ Защитницы снял торговые ограничения, и путники толпами валили по Великой Дороге в Квон и Тали; река также не жаловалась на недостаток судов. Прежде он проводил бы время во Внутреннем Круге, в одном из модных заведений с уютным двориком, весело проводя вечер с дочками или женами богатых торговцев или обедневших аристократов.
Но мысли его все время возвращались к Шелменат. Привычные развлечения и знакомства потеряли прелесть. Стали гнилыми изнутри. Даже отвратительными.