Фиш. А мне каково?! У меня же на сегодня назначена свадьба! Что скажет Дорис, когда все это услышит. Ведь я должен предложить мужу ее родной сестры убраться из собственного дома.
Джонс. Выпейте коктейль. (Берет из-за колонны шейкер, наполняет два стакана.) Я ждал этого. Но вот что я скажу вам, сенатор Фиш: президент не подаст в отставку.
Фиш. Тогда мне придется предъявить ему импичмент.
Джонс. Позвать президента?
Фиш. Подождем до одиннадцати. Дайте хоть час побыть счастливым. (Устремляет горестный взгляд на окно.)
Дорис! Дорис!
На лужайку спускается Дорис, уже одетая и со следами косметики на лице. Джонс забирает метлу и щенка и уходит в Белый дом.
Фиш (ревниво). Где ты вчера пропадала?
Дорис (безразлично). Явился старый поклонник и торчал весь день.
Фиш (в сильнейшей тревоге). Только этого не хватало! Что он тебе говорил?
Дорис. Что я зазналась после того, как наш Джерри стал президентом, а я сказала: «Ну и что? Скажешь, муж твоей сестры — лучше?»
Фиш (заинтересованно). А кто он, муж его сестры?
Дорис. Он мусор вывозит.
Фиш (еще более заинтересованно). Правда?! А по нему это заметно?
Дорис. Еще как! Я бы его на порог не пустила. Представь, что к тебе приходят и говорят: «Апчхи! Кто сидел на этом стуле?» И ты отвечаешь: «Муж моей сестры, он возит мусор».
Фиш. Дорис! Дорис, случилась ужасная вещь…
Дорис (взглянув в сторону ворот). Папа идет. Нет, ты подумай: человеку за восемьдесят, почти девяносто, если не больше.
Фиш (угрюмо). Как ему взбрело в голову сделать своего отца министром финансов? Ведь это все равно, что прийти в дом для престарелых и сказать: «Мне нужны министры — подберите-ка мне восемь развалин».
Дорис. А-а, Джерри все делает неправильно. Он как рассуждал? Если отец перечитал все на свете — и Библию, и энциклопедию, и словарь…
По сцене шаркающей походкой бредет папа. Благосостояние попыталось и на него наложить свою печать, но не очень преуспело в этом. Папа небрит. Из морщинок, складок и мешков тускло поблескивают его глаза, словно посеребренная луной озерная рябь. Все время подергивается его влажный рот.
Фиш. Доброе утро, мистер Фрост.
Папа (без выражения). Хм. (Ему кажется, что ответ пришелся кстати.)
Дорис (проявляя терпимость). Папа, познакомьтесь, пожалуйста, с моим женихом. Сенатор Фиш от штата Айдахо.
Папа (с энтузиазмом). Здравствуйте, молодой человек! Прекрасно себя чувствую! Вы дадите мне мои восемьдесят восемь лет?
Фиш (любезно). Пожалуй, не дам.
Дорис. Дай ему двести, не жалко.
Папа (он этого не слышит). Да-а… (После долгой паузы.) В моей молодости шутили, что первые Фросты были высокого роста.
Дорис. Обхохочешься.
Папа (Фишу). Вы Библию читаете?
Фиш. Иногда.
Папа. Я, изволите знать, министр финансов. Это мой сын сделал меня министром финансов. Он президент. Мой единственный сын от второй жены.
Дорис. Старая развалина.
Папа. Я родился в тысяча восемьсот тридцать четвертом, в президентство Эндрю Джексона. Мне было двадцать семь лет, когда разразилась война.
Дорис (издевательски). Вы хотите сказать — Война за независимость?
Папа (бросая на нее испепеляющий взгляд). Война за независимость была в тысяча семьсот семьдесят шестом.
Дорис. Знаю.
Папа. Мало ты знаешь! Будешь постарше — спохватишься. (Фишу.) Вы моего сына Джерри знаете?
Дорис (в сердцах). Черт бы его побрал!
Фиш. Мы познакомились еще до того, как его избрали президентом, и часто виделись, потому что, во-первых, я сенатор от штата Айдахо, а во-вторых, из-за Дорис. У нас, понимаете, сегодня свадьба…
Но папа уже задумался о своем и не слушает его. Издав рассеянное «хм!», он уходит в Белый дом.
(Под сильным впечатлением от папиного возраста.)
У старика, наверно, колоссальный опыт. Ты еще не родилась, а он уже вовсю жил.
Дорис. Как будто он один такой! Пошли, надо заказать музыку для свадьбы.
Фиш (вспомнив неприятное). Дорис! А ты пошла бы за меня, если бы знала, такой неприятный долг…
Дорис. О чем?
Фиш. Ни о чем. Побуду еще счастливым… (Смотрит на часы.) Меньше часа осталось.
Через ворота они уходят на улицу.
Мы видим в окне президента Джерри Фроста, через минуту он выходит из резиденции. На нем просторный фрак из белой фланели и высокий белый цилиндр. Массивная золотая цепь способна удержать не часы, а небольшую яхту: в руке у Джерри белая трость с золотым кольцом. Блаженно потершись спиной о колонну, он крадучись пересекает лужайку и уже берется за щеколду, когда со ступенек его окликает Джонс.
Джонс. Куда вы, господин президент?
Джерри (смешавшись). Хотел выйти за сигарой.
Джонс (разоблачающим тоном). Не пристало вам, сэр, играть в кости на сигары.
Джерри угрюмо опускается на стул и ставит на стол цилиндр.
Простите за откровенность, господин президент, но атмосфера тревожная. Уже можно говорить о «проблеме Айдахо».
Джерри. А что с Айдахо?
Джонс. Сенатор Фиш получил из Айдахо распоряжение требовать сегодня в одиннадцать утра вашей отставки.
Джерри. Они мне всегда не нравились, эти люди из Айдахо.
Джонс. Я решил предупредить, чтобы вы все обдумали.
Джерри (убежденно). Придумаю что-нибудь. Я находчивый.
Джонс. Разрешите вас спросить, господин президент… Если можно, конечно: как вы начинали?
Джерри (беспечно). Очень просто: однажды меня подвергли обследованию и нашли, что я человек стоящий и на железной дороге мне делать нечего.
Джонс. И вы потихоньку двинулись с места?
Джерри. Именно так. Я решил стать президентом, снялся с места — и стал им. Я всегда был — честолюбивым, что ли? — победителем, в общем.
Джонс (вздохнув, вынимает из кармана пачку писем). Утренняя почта.
Джерри (взглянув на конверт). Готов поспорить, что это из рекламы. (Распечатывает.) «Опытные механики, шоферы и водопроводчики прилично зарабатывают. Беремся выучить за двенадцать уроков». (Поднимает глаза на Джонса.) Это что — намек? Глупо и несмешно.
Джонс (успокаивающе). Вряд ли они на что-нибудь намекают.
Джерри. Хорошенькие шутки они позволяют себе над человеком, который облечен всеми полномочиями президента, — этак взять и по-дурацки разыграть его!
Джонс. Я напишу им резкий ответ.