Как-то сидя на кухне, ночью, с чашкой кофе, вспоминал как так же с ней и понял, что она никогда не пила кофе сидя. Всегда стояла с чашкой в правой руке и смотрела вдаль. В окно. И молчала. Она всегда молчала. Он этого не замечал тогда, но сейчас знал, что ему это в ней нравилось. И тогда он сидел на кухне один с очередным воспоминанием о ней и не хотел, не мог поверить, что её больше нет. Их больше нет. Он избегал, старался не думать, не вспоминать что их было уже двое. Но в эту ночь как не старался не смог. Снова гадал знала ли она и действительно могла ли так поступить, зная и могло ли это стать причиной...как спросил почему-то опер. Не хотел верить, что знала, не хотел верить, что могло. Потом гадал кто бы это был сын или дочь. Пытался представить игрушки, валяющиеся на полу, детский смех.
Дни и ночи стали напоминать ему банку, и он в этой банке и не мертвый и не живой. Сам с собой и уйти от самого себя некуда. Он не жил как привык своей жизнью, он не жил даже просто нормальной жизнью. Пламя потухло осталось лишь чёрное разъедающие, всепоглощающее разум и волю даже не пепелище, а то, что от него исходит, не давая дышать полной грудью. Он попал в нее как в капкан и теперь когда его не стало, просто погибал от зияющей кровавой раны.
*Алекс Луна - Руки к небесам.
Глава восемнадцатая.
Влад ушел в работу. В феврале, на его счет поступили сто тридцать тысяч рублей. Он не мог понять откуда эти деньги и поручил разобраться в этом Сорину, чтоб потом не оказаться опять чьим-то должником.
—Я все проверил. Это твои же деньги. Возврат налога в виде тринадцати процентов.
—С какого мне бы вернулись какие-то налоги?! — удивился Влад.
— С такого что в июне того года, ты перевел один миллион рублей детскому дому. Ну вот Николаева и оформила все как благотворительность. А за это возврат тринадцати процентов положен. — Сорин предпочел бы чтобы его друг сразу понял, о каких деньгах речь.
— Да не переводил я ничего! Что ты городишь!? Бред! — раздраженно ответил другу.
Влад встал из-за стола и нервно заходил по кабинету. Раньше он бы махнул, не глядя на время виски, но сейчас же метался от стены до стены.
— Ты знаешь…Ты же все равно если не вспомнишь, то раскопаешь. Так бы я ни слова… Этот тот миллион, который ты перевел, чтоб разрешение на застройку получить. – Сорин специально избегал Женино имя и вообще бы предпочел не напоминать обо всем Владу.
А тот нервно, истерично рассмеялся. Он вспомнил тот день, когда Женя сама пришла к нему в кабинет и на его подкол про миллионы, сказала ему что миллион не при чем. Действительно, получив от Жени многомиллионное наследство по завещанию, он понял, что этот миллион ей был ни к чему. Сорину от смеха Влада даже стало жутковато и неспокойно за друга, лучше б уж напился.
—Адрес этого дома детского есть? — спросил, резко оборвав смех и серьезно уставившись на Андрея.
— Есть. Детский дом «Солнышко», на Старовойтовой. Знаешь, где это? Давай я с тобой? — Андрей отчаянно не хотел оставлять Влада одного.
— Разберусь! Накладными лучше займись и Карташова вызови, по Жениным ресторанам вопросов выше крыши. — отдав распоряжения, Влад снял с кресла пиджак и забросив его на плечо, молча вышел из кабинета.
Сорин его не стал останавливать. Он вообще боялся лишний раз с ним говорить. Боялся, что ненароком заденет за живое. Видя, как он изменился и понимая, что время его ни хрена не лечит. И та рана что нанесла ему Женя до сих пор кровоточит. Он так переживал за Влада что даже устроил разгон дотошной бухгалтерше Николаевой, узнав откуда и как эти деньги попали на счет друга. Хотя после того, как к Владу явился адвокат и заявил, что все Женино имущество по ее же завещанию теперь его, этот налоговый возврат не играл особой роли.
До детского дома Влад доехал без всяких мыслей. Он не думал, не понимал и не пытался понять, зачем он туда едет. Когда подъехал к зданию, в глаза что-то бросилось. Что-то важное пролетело стрелой, сердце екнуло. Но мозг не успел ухватиться за нее и как Влад не старался, понять, что так дернуло сердце, не смог. Вышел из машины и прошел, торопясь в здание, чтоб не смотреть на маленьких детей, которые как раз гуляли на детской площадке.
К директору детского дома попасть удалось не сразу. Его не хотели пускать две перепугавшиеся работницы. Они встали плечом к плечу и на перебой голося, перекрыли подход к заветному кабинету, двумя парами пышных грудей.
Влад, раньше бы послал их к черту и спокойно бы получил что хотел. Но он совсем стал другим и стоя в стороне пытался лишь вставить слово, объяснить зачем он тут, хотя и сам слабо это понимал. Наверное, если бы не сама директорша, которая вышла в коридор поинтересоваться что за безобразие происходит, он бы так и не поговорил с ней.
— Я немного не поняла, Владимир Сергеевич, что вы хотели от меня узнать? Вы что то про благотворительность говорили. — добродушно спросила она, пригласив его в свой кабинет.
— Евгения Загорская. Вы о ней что-то знаете? — зайдя в кабинет, Влад наконец то понял, зачем он тут. Только для того, чтоб узнать что-то еще про Женю.
— Что-то знакомое. — женщина потерла виски вспоминая. —Нет. Не помню. Столько людей проходит и всех не упомнишь. —она смотрела на Влада сквозь очки и ждала еще каких-то вопросов.
— Я хотел бы помогать вашему детскому дому. — вопросов у Влада, как оказалось, совсем не было.
— Будем вам премного благодарны. — женщина расплылась в действительно благодарной улыбке.
— Мне номер счета нужен. Была бумажка, но она потерялась. —Влад так и стоял у двери и прошел немного вперед, лишь для того, чтоб дотянутся до листика с номером счета.
— Может вы оставите мне свой номер? Я могу предоставлять вам отчеты. — милым, лисьим голоском пролепетала директриса.
— Мне не нужны отчеты. Я вам верю. — сухо отрезал Влад.
Он вышел за дверь и тяжело зашагал по коридору, ощущая себя в жару, словно он в огне. Оказавшись на улице, он прихватил из подтаявшего на февральском солнце пригоршню снега и утерев им медленно лицо, зашагал к выходу. За забором стояло две машины. Его черный джип и тундра. Вот что полоснуло его по сердцу. Тундра что стояла на парковке перед детским домом, была другого цвета, но важным было не это. Важное он упустил еще два месяца назад. Горюя по Жене, не замечал ничего вокруг.
Влад добежал до машины и сев за руль, не жалея остывший двигатель, завел машину и сразу же рванул с места. Он не нарушал правила боясь так глупо разбиться, хоть и превышал скорость на определенных участках дороги. Он то плакал, то смеялся как дурачок, то сжимал со всей злости что в нем еще осталась руль и его глаза вновь из карих становились черными.
Добравшись до загородного дома Жени, он бросил машину у ворот и когда охранник которому он когда-то давно хотел разукрасить лицо, открыл ему дверь ворот, он рванул в гараж. Кроме белого лексуса и белой бэхи в нем не было машин. Той самой сломанной тундры в гараже не было, хотя она стояла там еще третьего января. Вот что Влад упустил. В горе о Жене ему и дела не было до этих машин.
— Ваня! — Влад позвал парнишку, топчась именно там, где стояла машина.
— Что-то случилось Владимир Сергеевич? — вежливо и учтиво спросил зашедший в гараж охранник, потиравший при этом нервно шею, остро ощущая, что может по ней получить от работодателя.
— Тундра, где? — каким-то сдавленным голосом, спросил Влад.
—Так Евгения Михайловна ее подарила. — расслабившись, задорно ответил Иван.
—Кому подарила? — спросил его Влад, уже чувствуя и не понимая, то ли ликует внутри, то ли бесится.