Все, что было когда-нибудь сказано о важности красноречия, лишь в малой степени исчерпывает эту тему. Красноречие оживляет все, без него не преуспеть ни в науках, ни в делах, ни в беседе, ни в сочинительстве, ни даже в погоне за наслаждениями. Оно распоряжается человеческими страстями, пробуждая, успокаивая, направляя и видоизменяя их по своему произволу; все повинуется его голосу, и, наконец, лишь оно само способно воздать себе заслуженную хвалу.
ОБ ИЗОБРЕТАТЕЛЬНОСТИ
Люди не властны создавать основу вещей, но могут ее изменять. Следовательно, изобретать — значит не создавать материал для своих изобретений, но придавать ему форму. Зодчий не творит мрамор, который пускает на постройку, но располагает плиты в определенном порядке, да и замысел этого расположения заимствует у различных уже существующих зданий, переплавляя виденное с помощью воображения в некое новое целое. Точно так же поэт не выдумывает свои поэтические образы, а черпает их из натуры и облекает ими различные свои мысли, чтобы затем явить последние нашим чувствам, равно как философ постигает истину, существующую от века, но покамест непознанную, сопоставляет с другими истинами и выводит закон. Вот так в различных областях и рождаются шедевры мысли и воображения. Все, чье зрение достаточно остро, чтобы читать в книге природы, находят там в зависимости от склада ума либо глубокие и взаимосвязанные истины, которых лишь мельком касаются заурядные люди, либо удачное сочетание образов и мыслей, украшенных этими образами. Умы же, которые неспособны подняться к этому животворному источнику или слишком слабы и нерассудительны, чтобы связать воедино чувствования с идеями, порождают лишь безжизненные призраки и убедительней, чем любой философ, доказывают, что сами по себе мы не в состоянии что-либо творить.
Тем не менее я не порицаю тех, кто пользуется этим словом, чтобы с особой силой характеризовать дар изобретательности. Мое рассуждение преследует одну цель — доказать, что образцом для наших поисков должна быть сама природа и что те, кто отрекается от нее или не обращается к ней, никогда ничего стоящего не сделают.
Теперь мне остается лишь выяснить, почему, посредственные люди отличаются порою такой изобретательностью, какая недостижима для людей куда более просвещенных; в этом и заключается загадка таланта, в которой я попытаюсь разобраться.
О ТАЛАНТЕ И РАЗУМЕ
Я считаю, что талант немыслим без деятельности. Считаю, что он в значительной степени зависит от страстей. Считаю, что он рождается из совместных усилий многих наших способностей и тайного союза наших склонностей с нашими познаниями. Когда одно из этих условий отсутствует, таланта либо нет вообще, либо он всего лишь несовершенный талант и у него можно оспаривать право на это имя.
Таким образом, талант в дипломатии, военном искусстве, поэзии — это не только природный дар, как можно было бы предположить, это многие достоинства ума и сердца, тесно и неразрывно связанные между собой.
Следовательно, чтобы стать поэтом, мало обладать воображением, пылкостью, умением живописать; надо еще родиться с обостренной восприимчивостью к гармонии, с тончайшим чутьем к родному языку и склонностью к искусству стихосложения.
По той же причине предусмотрительность, плодовитый и быстрый в военных вопросах ум не сделает человека великим полководцем, если эти таланты не подкреплены хладнокровием в опасности, телесной крепостью, столь нужной в таком многотрудном ремесле, и неутомимо деятельной натурой.
Именно необходимость сочетания стольких независимых друг от друга достоинств со всей наглядностью объясняет, почему талант — великая редкость. И когда природа соединяет в человеке множество несхожих меж собой дарований, это непременно кажется чистой случайностью. Я сказал бы, пожалуй, что природе легче создать человека с блестящим умом: он ведь не нуждается в таком наборе способностей, какой требуется для таланта.
Встречаются, однако, умные люди, более образованные, нежели те, кто обладает подлинным талантом. Но то ли потому, что они отдают свое прилежание многим склонностям одновременно, то ли потому, что слабодушие мешает им пустить в ход силу своего разума, они остаются далеко позади тех, кто посвящает все свои возможности и всю свою деятельность одной цели.
Именно такая пылкая любовь к своему делу помогает таланту отдавать ему все свое воображение и изобретательность. Вот так, согласно душевной склонности и складу ума один обновляет слог, другой иначе строит рассуждения или придумывает философскую систему. Бывают выдающиеся таланты, которые проявляют изобретательность почти исключительно в частностях. Таков Монтень.[10] Лафонтен,[11] талант совершенно не схожий с вышеназванным философом, являет еще один пример того, о чем я говорю. Напротив, у Декарта[12] был систематический ум, а изобретательность проявлялась в замысле. Однако ему, на мой взгляд, недоставало воображения в выразительных средствах, украшающих даже самую банальную мысль.
10
Монтень Мишель (1533–1592) — французский писатель-гуманист. Его книга «Опыты» (1588) оказала значительное влияние на Вовенарга, хотя в ряде случаев он полемизирует с Монтенем и критически отзывается о нем.
11
Лафонтен Жан (1621–1695) — французский поэт, автор басен, стихотворных сказок, романа «Любовь Психеи и Купидона». Подробнее см. с. 117 и примеч.
12
Декарт Рене (1596–1650) — французский философ, математик, физик, крупнейший представитель философского рационализма. В начале XVIII в. в связи с развитием сенсуализма влияние философии Декарта заметно ослабевает. См. ниже, примеч. к с. 37.