Можно считать общепринятым, что с воцарением на земле Homo sapiens его борьба за существование в результате отбора перешла из сферы анатомического и физиологического совершенствования в сферу интеллекта. Я уже отмечал это в третьем письме. Однако теперь целесообразно обратить внимание на некоторые особенности действия интеллектуальной приспосабливаемости в выживании Homo sapiens.
В естественных условиях выживание любого биологического вида обуславливается безжалостным устранением из жизни слабых, больных, всех менее приспособленных и сохранением и умножением в потомстве сильных, здоровых и всех более приспособленных.
Человеческий интеллект нашел способ противостоять этому закону.
Холоду интеллект противопоставил одежду, жилища, получение тепла. Голоду — индустрию сельскохозяйственного производства и производство продуктов питания, а также гуманистические принципы, взаимопомощь. Болезням — все возрастающую мощь медицины. Таким образом, прежние природные регуляторы численности и здоровья вида Homo sapiens были оттеснены интеллектом на второй и даже третий план. Однако на рубеже между вторым и третьим тысячелетиями нашей эры наступил момент, когда новые (интеллектуальные) механизмы выживания уже не могут обеспечивать дальнейшее увеличение численности вида из-за ограниченности биовозобновляемых ресурсов планеты.
Перед интеллектом возникла задача либо увеличения массы биовозобновляемых ресурсов, что, как это теперь ясно, невозможно, либо сокращения численности вида; собственно, в этом и заключается причина возникновения проблемы, которую называют экологическим кризисом.
Увеличение возобновляемых биоресурсов на планете не может быть достигнуто путем совершенствования технологий, превращения их в безотходные, и даже путем создания новых специальных технологий, интенсифицирующих круговорот веществ в биоте. Таким путем можно лишь замедлить процессы деградации биологической составляющей среды обитания. При этом, как показывают системные исследования (я упомянул в 3-м письме два самых значительных, выполненных в рамках Римского клуба), времени на реализацию технологического варианта нет.
Человечество, в принципе, может попытаться использовать ресурсы других планет солнечной системы, но это пока еще слишком призрачное и отдаленное будущее.
Таким образом, несмотря на мощь человеческого интеллекта не следует рассчитывать на то, что он найдет способ увеличения массы возобновляемых биоресурсов в среде обитания человека за предоставленное нам время порядка 100 лет.
Если это так и в этой угрожающей оценке нет ошибки, то человеческий интеллект вынужден будет пойти по пути искусственного сокращения численности человечества.
В 1994 году в русском переводе с английского вышли четыре книги П. Ревель и Ч. Ревель под общим названием: «Среда нашего обитания». Первая из них посвящена вопросам народонаселения и пищевых ресурсов. В 4-ой главе этой книги рассматривается проблема ограничения быстрого роста населения земли. Установлено, что индустриализация и экономическое развитие приводят в конечном счете к снижению темпов роста численности населения (примеры тому — США в противопоставлении южноамериканским странам, Европы — странам Африки и юго-восточной Азии). Этой же цели можно добиться путем: всеобщего образования, доступности средств и методов предотвращения беременности, повышения общественного статуса женщин, улучшения системы здравоохранения и пенсионного обеспечения и ряда законодательных мер.
Однако, как показывает прогноз, в большинстве слаборазвитых стран в начале следующего века в лучшем случае удастся добиться снижения рождаемости до 3-х детей в семье. Это означает, что темпы роста численности населения действительно будут снижаться. Однако к сокращению общей численности населения земли (для чего требуется, чтобы в одной семье был всего один ребенок) эти меры в обозримом будущем не приведут. Поэтому острота проблемы самосокращения остается.