ОБ УСИЛИЯХ И РЕЗУЛЬТАТАХ
Деятельность требует противопоставления человеком чего-либо инертности своей природы, всякое усилие расценивающей как дискомфорт. Чтобы добровольно себя ломать, нужна сильная мировоззренческая установка, веский мотив, каковых по большому счету существует два. Истинный - внутреннее совершенствование, кажущийся - внешний результат. Последний на низших духовных стадиях необходим как побудитель в силу неспособности сознания вместить первый, однако, лишь в качестве спонтанного практического принципа, а не вывода - продукта отвлеченной мысли. Кажущейся мотивировке пристало обслуживать деятельность, а не быть идеей, иначе она тормозит духовный рост.
Труд влияет на условия жизни, но не прямым образом. Чем бескорыстней усилие, тем положительней оно воздействует на судьбу, контролирующую обретение благ. Если кто-то чего-то очень хотел и добивался, ему может не повезти, другой же, наоборот, и пальцем не шевельнет, но ему улыбнется удача. В обоих случаях Бог посредством закона судьбы дает каждому заслуженное, но не конкретно направленной деятельностью, а всем образом его жизни и мысли.
Благоприятные условия мы получаем не для наслаждения - только в силу затруднительности без них на данном этапе совершенствования. Потребление само по себе, вне цели очищения, есть зло, возможность чего хотя и явилась в результате прошлого добра.
О ЛИЧНОСТИ-ЗАКОНЕ
Бог не проявляется в мире напрямую. Его воля осуществляется посредством законов. В этом человеку видится противоречие из-за узости представлений о личности и законе. Под последним разумеется неодушевленный механизм, управляющий процессами по некой формуле. Личность же, согласно нашим понятиям, хаотична и непредсказуема, способна к произволу, поэтому закономерностью упраздняется.
Всякий закон характеризуются наличием некоторого числа однородных ему по степени общности, то есть по охвату подчиненных - более конкретных законов, существующих и взаимодействующих согласно содержанию главного. Ниже всех стоят естественные - физические, химические и пр. - частные по сравнению, например, с законом судьбы, относительно которого они сами могут быть рассматриваемы как явления. Количество однородных законов обратно пропорционально их общности, соответственно, завершает пирамиду абсолютный, единственный, не имеющий вышестоящих, потенциально содержащий в себе все. Таков Бог в одном из своих аспектов.
Открытие высших истин осуществляется исключительно интуитивно. Однако, страсть блокирует связь тонких слоев сознания с проявлено-рассудочным. Как в момент сильного страха или гнева человек не может логически мыслить, так неспособность к глубокому и длительному сосредоточению, свидетельствующая о страстности, пусть, слабой, но въедливой, не позволяет включить интуицию. Спонтанность и неконтролируемость сознания означает его доступ лишь к начальным ступеням божественного законодательства. Главенство фрагмента над целым есть рабство личности, потому как последняя не трансформируется объектами, которые отражаются в ее динамических оболочках. Возможность осознания законов высокой общности зависит от уровня внутренней чистоты, получаемого практикой бесстрастия. Независимость от частностей не отрицает их, но ставит на место, лишая всеобъемлющего значения. Тюрьма, в стене которой сделан пролом, не рухнула, но уже не может лишить никого свободы.
Противопоставление личной воли закону проистекает из незнания полноты божественного установления. Совершенствование устраняет этот дефект, рождая понимание внутреннего происхождения дисгармонии, и рассеивает предположение о возможности иного и лучшего устроения мира. Освобождение означает тождество свыше данного и снизу достигнутого. Закон становится личностным. Таков второй аспект Бога. Святой "не изменяет ход вещей на противоположный, хотя и обладает такой способностью... потому что все существующее установлено... в соответствии с намерением другого - изначально совершенного" (Йога-сутры, 3.45.).
О СЛУЧАЙНОСТИ, ЗАКОНОМЕРНОСТИ И ЛИЧНОЙ ВОЛЕ
Независимые в данный момент от личной воли условия могут представляться человеку случайными, обусловленными внешней закономерностью или вытекающими из собственных прошлых действий. Кроме последнего, все факторы увязаны исключительно на посторонние силы. Тогда спрашивается, где кончается мое и начинается чужое, каким образом эти двое делят "сферы влияния"? Вроде бы, человек, принимая меры, ограничивает воздействие на себя случайности и ослабляет давление законов природы.
"Кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?". Отрицал ли таким образом роль воли Спаситель?! "Если будете иметь веру и не усомнитесь, ...если и горе сей скажете: "поднимись и ввергнись в море", - будет". Утверждал ли он ее абсолютное всесилие? "Итак не заботьтесь и не говорите: "что нам есть?" или "что пить?"... потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам". На направленности воли делал Он акцент, а не на самом факте ее могущества или бессилия. Чтобы двигать горы, вектор активности должен быть духовно ориентирован. Концентрация на внутреннем очищении приносит все внешнее, что для этого нужно, без специальной заботы. Последняя, отдельно взятая, бессильна. Власть личности над миром тем выше, чем ниже ее потребность в его благах. Если они цель, а не средство, неизбежны злоупотребления и разрушительная агрессия.
Всякий акт воли со временем трансформируется во внешние условия. В жизни нет никаких случайностей и без разбора на всех действующих общественных и природных законов. Каждый сам как бы выбирает себе и то и другое посредством духовного развития или падения.