В этом изменившемся мире революционная теория завершила свои превращения, в результате которых появилось то, что сегодня мы можем ретроспективно назвать западным марксизмом. Труды авторов, о которых ниже пойдет речь, фактически создали совершенно новую интеллектуальную среду в рамках развивающегося исторического материализма. Под их пером марксизм превратился в теорию, в некоторых важнейших аспектах совершенно отличную от всего ей предшествовавшего. В частности, резко изменился приоритет тем и проблем, характерных для всей группы теоретиков, достигших политической зрелости до мировой войны. Причем смена приоритетов была обусловлена как сменой поколений, так и местом проживания и национальной принадлежностью представителей нового поколения.
История смены приоритетов длительна и сложна, она началась в межвоенный период и наложилась на период упадка прежней традиции. Наиболее ясный подход к этой проблеме представляет таблица 2 данных о годах жизни и месте рождения теоретиков, о которых пойдет сейчас речь.
Социальное происхождение этих мыслителей не отличалось от социального происхождения их предшественников[2-1]. География этой группы резко отличалась от географии группы марксистов-интеллектуалов, выдвинувшихся на передний план после Энгельса. Как видим, фактически каждый значительный теоретик в каждом из двух последовавших за основателями исторического материализма поколений был выходцем из восточной или центральной части Восточной Европы. Даже в рамках германских империй наиболее выдающимися деятелями II Интернационала были выходцы из Вены и Праги, а не из Берлина. Однако после окончания первой мировой войны и в последовавший за этим период положение изменилось. За исключением Лукача и его ученика Гольдманна, все ведущие представители этой школы (см. табл. 2) были выходцами с Запада. Сам Лукач получил образование в Гейдельберге и по своей культуре был больше немцем, чем венгром, в то время как Гольдманн всю свою зрелую жизнь провел во Франции и Швейцарии. Из двух немцев, родившихся в Берлине, Беньямин сознательно ориентировался на французскую культуру, в то время как Маркузе основную подготовку получил во Фрибуре в Швабии[2-2].
Таблица 2
| Лукач Д. | 1885—1971 гг. | Будапешт |
| Корш К. | 1886—1961 гг. | Тодстедт (Запад. Саксония) |
| Грамши А. | 1881—1937 гг. | Алее (Сардиния) |
| Беньямин В. | 1892—1940 гг. | Берлин |
| Хоркхаймер М. | 1895—1973 гг. | Штутгарт (Швабия) |
| Делла Вольпе Г. | 1897—1968 гг. | Имола (Румыния) |
| Маркузе Г. | 1898 г. | Берлин |
| Лефевр А. | 1901 г. | Хагетмау (Гаскония) |
| Адорно Т. | 1903—1969 гг. | Франкфурт |
| Сартр Ж.-П. | 1905 г. | Париж |
| Гольдманн Л. | 1913—1970 гг. | Бухарест |
| Альтюссер Л. | 1918 г. | Бирмандрейс (Алжир) |
| Коллетти Л. | 1924 г. | Рим |
В рамках этой традиции можно выделить два поколения[2-3]. К первой группе интеллектуалов относились те, кому первая мировая война и происшедшая перед ее окончанием русская революция дали политический опыт, определивший их творческий путь. Касаясь их биографии, можно отметить, что Лукач был старше Бухарина на три года, а Корш — на два года. Однако они пришли к революционному социализму значительно позже довоенного поколения марксистов, в то время как Бухарин задолго до 1914 г. уже был активным и испытанным помощником Ленина. Радикалами они стали в результате мировой войны и последовавших за ней потрясений, а как марксисты они сформировались лишь после 1918 г. В отличие от них, Грамши перед первой мировой войной уже входил в Итальянскую социалистическую партию. Вместе с тем он был еще молодым, незрелым членом партии, и отсутствие опыта привело его в начале войны к серьезным ошибкам (он был на грани того, чтобы поддержать вступление Италии в войну, в то время как партия решительно выступила против). Маркузе в 20-летнем возрасте призывают в германскую армию, в течение непродолжительного времени (1917—1918 гг.) он состоит членом социал-демократической партии. Беньямин избежал службы в армии, но война сказалась на полевении его взглядов. Группа второго поколения западных марксистов состояла из людей, которые обрели зрелость лишь через много лет после окончания первой мировой войны и политически сформировались в период подъема фашизма и второй мировой войны. Первым из них к историческому материализму пришел Лефевр — во многих отношениях неординарная личность в этой группе. Он вступил во Французскую коммунистическую партию (ФКП) в 1928 г. Адорно, на 10 лет моложе Маркузе и Беньямина, поворачивается к марксизму, по-видимому, лишь после прихода к власти нацистов в 1933 г. Представляется, что Сартр и Альтюссер, несмотря на большую возрастную разницу, радикально изменили свои взгляды в тот же самый период под воздействием гражданской войны в Испании, поражения Франции в 1940 г., а также пребывания в немецком плену. Политическая эволюция этих двух людей завершилась после 1945 г., в первые годы «холодной войны»: Альтюссер вступает в ФКП в 1948 г., а Сартр включается в деятельность международного коммунистического движения в 1950 г. На Гольдманна большое влияние, как до второй мировой войны, так и в ходе нее оказывали труды Лукача, с которым он встречается после войны в Швейцарии в 1946 г. Делла Вольпе в хронологическом плане составляет исключение, которое, однако, подтверждает генерационно-политическую модель: хотя по возрастной группе он относился к первому поколению, первая мировая война совершенно не отразилась на его взглядах. Лишь после того как его жизнь подверглась опасности во время фашизма в Италии, он с запозданием в конце второй мировой войны, в 1944—1945 гг., обратился к марксизму, когда ему было почти 50 лет. Наконец, можно привести единственный пример четкой границы третьего поколения — Коллетти. Молодость уберегла его от влияния второй мировой войны, учеником Делла Вольпе он стал в послевоенный период, а в ИКП вступил в 1950 г.
[2-1]
Лукач был сыном банкира, Беньямин — сыном торговца картинами, Адорно — сыном виноторговца, Хоркхаймер — сыном текстильного промышленника, Делла Вольпе — сыном землевладельца, Сартр — сыном морского офицера, Корш и Альтюссер родились в семьях управляющих банков, Коллетти был сыном банковского служащего, Лефевр — сыном государственного служащего, Гольдманн — сыном адвоката. Грамши был среди них единственным, кто воспитывался в настоящей нищете. Его дед был полковником полиции, а карьера отца — мелкого государственного гражданского служащего — закончилась, когда он попал в тюрьму по обвинению в коррупции, после чего его семья испытывала большие лишения.
[2-2]
Представляется, что Юго-Западная Германия сыграла важную роль как культурная область, питавшая эту школу. Адорно и Хоркхаймер здесь родились, Лукач и Маркузе учились. Со времен второго рейха Гейдельберг и Фрайбург поддерживали философские связи. О франкофильстве Беньямина свидетельствует его замечание, сделанное им еще в 1927 г.: «В Германии среди людей моего поколения я чувствую себя совершенно одиноким в своих устремлениях и интересах, в то время как во Франции есть определенные силы... которые заняты тем, чем и я». (См. Illuminations. — L., 1970. — Р. 22)
[2-3]
Очевидно, что классификация по признаку поколения должна быть основана приблизительно на 20-летнем периоде. Однако вопрос состоит в определении соответствующей исторической границы в пределах биологической продолжительности жизни в любую эпоху. Здесь не представляется возможным глубоко рассмотреть этот вопрос. В нашем случае, однако, важные разделительные линии достаточно четко проведены последовательными политическими сдвигами во времени.