Во-первых, речь идет о его отношении к капиталистическому государству. В своих ранних работах Маркс, по существу, предпринял попытку теоретического исследования (пусть на весьма абстрактном философском уровне) структуры буржуазной демократии. Затем, в 1848—1850 гг., он провел единственное конкретное историческое исследование своеобразного диктаторского государства, созданного Наполеоном III во Франции. В дальнейшем он никогда, например, не анализировал вплотную английское парламентское государство, в условиях которого он прожил до конца своих дней. Обобщая, Маркс употреблял оскорбительный ярлык «бонапартизма» в применении к современному буржуазному государству вообще, считая бонапартизм типичной его формой и руководствуясь воспоминаниями о его политической роли в контрреволюции 1848 г. Впоследствии он был не в состоянии дать анализ Третьей республике во Франции, возникшей после поражения в 1870 г. Наконец, в силу его сосредоточенности на «милитаристском» бонапартизме Маркс, наоборот, недооценивал репрессивный характер «пацифистских» государств — Англии, Дании и Соединенных Штатов: временами у него проскальзывала мысль, что именно в этих государствах к социализму можно прийти мирным, парламентским путем. В результате Марксу не удалось представить сравнительный анализ или создать стройное учение о политических структурах классовой власти буржуазии. Существует и заметная несогласованность между ранними политико-философскими трудами Маркса и его более поздними экономическими работами.
Во-вторых, в одном ряду с этой неудачей Маркса стоит непонимание им многих особенностей более позднего периода XIX в. Хотя Маркс был единственным теоретиком своего времени, разобравшимся в экономической динамике капиталистического способа производства после 1850 г., которому впоследствии будет суждено изменить лицо мира, он, как нам представляется, не уловил огромные сопутствующие сдвиги в международной государственной системе. Поражение 1848 г. привело к возникновению у Маркса ошибочного представления о невозможности в будущем буржуазных революций из-за повсеместного страха капитала перед рабочим классом (отсюда предательства во Франции и Германии в том же году). На самом же деле весь оставшийся период жизни Маркса совпал с триумфальным шествием буржуазных революций в Германии, Италии, США, Японии и других странах. Все эти революции проходили под знаменем национализма, а не демократии. Маркс предполагал, что капитализм со временем может ослабить и устранить национальные различия в новой общности, фактически же развитие капитализма вызвало и усилило национализм. Неспособность Маркса осознать это вылилась в серьезные политические ошибки 1850-х и 1860-х годов, когда все крупнейшие драматические события европейской политики были переплетены с национальными движениями. Отсюда его неприязнь к Рисорджименто в Италии, игнорирование им бисмаркизма в Германии, превознесение политики Линкольна в США и одобрение им оттоманизма на Балканах (последнее определялось другим его «анахроническим» предметом внимания 1848 г. — его страхом перед Россией). Таким образом, следующим поколениям социалистов были оставлены теоретические пустоты в исследовании сущности наций и национализма.
И, в-третьих, экономические идеи «Капитала», величайшего произведения Маркса, небезупречны. Прежде всего, в этом отношении заслуживает внимания марксова теория стоимости. Помимо трудностей, вытекающих из игнорирования им понятия «нехватки» как детерминирующего фактора (сравн. Рикардо), имеются проблемы с исчислением самих затрат труда (сравн. Сраффа) и прежде всего с превращением последних в цены как квантифицируемого средства (что идет вразрез с принятыми критериями научности и условным сравнением открытия прибавочной стоимости с открытием кислорода). Другим условным моментом всей теории стоимости следует считать различие между производительным и непроизводительным трудом, важное для его теории, но так никогда и не обоснованное ни теоретически, ни эмпирически ни им самим, ни его последователями. Наиболее сомнительными положениями «Капитала» были общий постулат о тенденции нормы прибыли к снижению и постулат о постоянно увеличивающейся классовой поляризации между буржуазией и пролетариатом. До сих пор ни одно из этих положений также не получило адекватного подтверждения. Первое подразумевало экономический крах капитализма в результате действия собственных внутренних механизмов; второе — социальный крах, если не из-за обнищания пролетариата, то вследствие конечного абсолютного численного превосходства громадной армии промышленного рабочего класса (производительных рабочих) над крохотной кучкой буржуазии. Наличие каких-либо промежуточных слоев Маркс практически не предусматривал. Само отсутствие какой-либо политической теории у зрелого Маркса можно, таким образом, логически связать со скрытой темой краха капитализма в его экономической теории, что делало излишним развитие первой.