Ростовцев Петр
Размышления одной ночи
Петр РОСТОВЦЕВ
РАЗМЫШЛЕНИЯ ОДНОЙ НОЧИ
Повесть
- Александр Петрович, в вашем политотделе пока нет четкого представления о направлениях работы по воспитанию у личного состава активной жизненной позиции, - вкрадчиво, осторожно начал разговор полковник Колесов. - В планах на ближайшее время мы не увидели в прямой постановке решения этой проблемы.
Генерал Светов пристально взглянул в лицо Колесову. Тот от встречного взгляда уклонился. Светов и Колесов знали друг друга давно, испытывали взаимную антипатию, прикрытую внешней лояльностью.
Тщательно рассчитывавший каждый свой шаг, Колесов всегда рассматривал служебное пространство как поле своей карьеры. Он долго изучал любую складывающуюся ситуацию и осмотрительно вел себя, мыслил чужими категориями, преимущественно тех людей, за которыми сегодня был служебный вес и административная сила. Сам человек поверхностный, он не подвергал себя укорам совести.
Светов был полной его противоположностью. Человек открытый, смелый и решительный, большей частью острый и ершистый, он постоянно мучил себя сомнениями относительно практической пользы своих решений и действий. Главным принципом взаимоотношений с людьми он всегда считал честность и порядочность.
- С вами, Александр Петрович, как всегда, буду откровенен, - со значением сказал Колесов. - Нам не понравился начальник политотдела отряда подполковник Корниенко. Самонадеян, не в меру самолюбив, амбициозен, на наши вопросы отвечать отказался.
- Правильно сделал, на его месте я поступил бы так же, - твердо ответил Светов. - Наши люди не приучены к мелким придиркам и унизительным школярским проверкам, - эту фразу Светов произнес с прицелом в сторону Колесова. - Вы же устроили экзамен по элементарным текущим вопросам.
Чтобы унять волнение, Светов встал из-за стола, прошелся по кабинету. Он с большим удовлетворением нашел бы более жесткие слова, однако Колосов, несмотря на разницу в званиях, был наделен полномочиями. Светов вспомнил давний разговор с Колесовым. Это было вскоре после героических событий на дальневосточной границе. Светов докладывал генералу Зыкову справку по итогам социологических исследований об эффективности политической подготовки пограничников. Научный работник, проводивший анкетирование, отметил в справке, что молодые воины слабо знают один из разделов программы политических занятий. Прочитав справку, генерал Зыков побагровел и решительно вычеркнул эту фразу.
- Туда бы его, схоласта, в боевые порядки, посмотреть, как пограничники усвоили тематику политзанятий, - кивнул Зыков на карту Дальнего Востока, висевшую в кабинете.
Подав Светову красный карандаш, решительно сказал:
- Вычеркивай все, что связано с формализмом...
Давно это было, но Светов все помнит.
Холодно распрощавшись с Колесовым, Светов знал, что на этом разговор не закончится.
В эту ночь спал он мало и плохо. Светов не терпел верхоглядства и плоскости мышления.
"Нельзя же так упрощать проблему, - то и дело возвращался он к разговору с Колесовым. - В армию приходят не несмышленыши, не птенцы из инкубатора. В округе девяносто семь процентов призывников имеют среднее, среднее специальное и высшее образование; многие закончили профессионально-технические училища, освоили сложные профессии. Пополнение из села - комбайнеры, трактористы, словом, механизаторы. - Светов, напрягая память, сравнивал нынешнее положение с недавним прошлым, скажем, около десяти лет назад. - Сейчас призывники более глубоко осваивают пограничную службу, военное дело. Да и техника стала сложнее. Она требует синхронной работы экипажей и расчетов, взаимозаменяемости, быстрых и грамотных технических решений. Повысилась моральная значимость многих воинских профессий. Более деловой характер носит участие нынешних воинов в общественной работе. Они докапываются до сути, противостоят формализму. Конечно, возникло немало и проблем у командиров и политработников. Одна из них - найти правильный стиль в работе с такой молодежью, не уронить в ее глазах авторитета воспитателей".
Светов вспомнил недавнюю поездку на границу, встречу с комсомольцами заставы, ее секретарем сержантом Матвеевым. Было это в канун Международного женского дня 8 Марта. У входа в казарму сияла красочно оформленная афиша: "Сегодня на заставе большой праздничный концерт "Для вас, женщины!". Заканчивалась приборка помещений, застава приобретала нарядный вид. В комнате витал аромат парфюмерии, действовал в таких случаях принцип: "патронов" не жалеть". Повар готовил праздничный ужин.
Светов поинтересовался, где замполит заставы.
- В отпуске, - ответил начальник заставы. - Его обязанности временно исполняет секретарь комитета комсомола кандидат в члены КПСС сержант Матвеев. Москвич.
Светов пригласил сержанта Матвеева к себе. В канцелярию молодцевато вошел высокий, стройный сержант с улыбчивым лицом, представился.
В беседе с Матвеевым Светов узнал для себя немало интересного. Сержант Матвеев до призыва в пограничные войска окончил автодорожный техникум, был там секретарем комитета комсомола.
- Почему не попросились в автотранспортное подразделение? поинтересовался Светов.
- Мы здесь с Ремом, - с улыбкой ответил сержант. Светов удивленно поднял глаза, требуя пояснений.
- Пес. Пограничный.
Сержант был членом московского клуба юных собаководов имени Никиты Карацупы. Прибыл на заставу с дрессированной овчаркой, и вскоре его назначили инструктором службы собак. После увольнения в запас намерен пойти в Московский уголовный розыск.
- Ну, что же, такие люди там нужны, - одобрил его выбор Светов. - Чья идея праздника и концерта?
- На заседании комитета комсомола решили, - лаконично ответил Матвеев.
Концерт оказался праздничным - и для женщин, и для участвующих в нем солдат, и для их невест, матерей и жен. Застава предстала единой семьей, умеющей скрашивать суровые будни в светлый, радостный фон. Не случайно три года держит звание отличной.
Когда сержант вышел из канцелярии, начальник заставы, глядя с улыбкой ему вслед, сказал;
- Теперь, товарищ генерал, разрешите представить другую сторону визитной карточки Матвеева - служебную?
- Если нс ошибаюсь, это один из персонажей прошлогоднего "детектива"? - задал встречный вопрос Светов.
- Так точно. Главный герой.
- Расскажите, - попросил Светов
- Матвеев с розыскной собакой Ремом был назначен инструктором и прибыл сюда к исходу дня в середине июля, - неторопливо начал майор, стараясь, чтобы Светов почувствовал, ощутил обстановку той минувшей ночи...
В этих южных краях июльские ночи бывают темными и короткими. Не успеешь сомкнуть глаз, а уже бьет в лицо слепящее солнце. На границе, однако, свой отсчет времени. Иногда в ночные часы вмещается вся жизнь.
Матвеев покормил Рема, привычно потрепал его по загривку и, прощаясь перед близкой ночью, сказал:
- Ну, что же, основатель Рима, обживай конуру. Здесь тебе, конечно, не курорт, но все же...
Когда Матвеев лег на отведенную ему кровать, сосед справа поинтересовался:
- Откуда пожаловал со своей псиной?
- Меня сюда послал Юрий Долгорукий. А собака - не псина, а царских кровей. В ее честь названа столица древней империи.
- Во дает, - присвистнул сосед и замолк, ошеломленный непривычной манерой речи.
На новом месте, говорят, видятся приятные сны. Матвееву не повезло. Во сне он падал в бесчисленные воздушные ямы, проносился сквозь плотные слои атмосферы и с кошмаром видел свечение собственного тела. Его падение сопровождалось криком мечущихся вокруг неизвестных людей... Проснувшись, он увидел снующих между кроватями солдат. С трудом преодолевая пелену туманящего сознание сна Матвеев услышал команду: "В ружье!".
Пять минут назад на заставу с летнего пастбища прибежал подросток. Из его сбивчивого рассказа начальник заставы уяснил, что неподалеку от пастбища пастухи обнаружили неизвестного человека. Заметив местных жителей, тот скрылся в густых камышах.