502
Это относится к попытке «имперского регента» Бека установить контакт с группой армий «Север» и начать вывод войск из «Курляндского бастиона» (Латвия). См. об этом в воспоминаниях тогдашнего начальника штаба группы армий «Север» генерал-полковника Ганса Фризнера: Hans Friesner. Verratene Schlachten. Hamburg, 1956, S. 30 f.
503
В качестве примера воздействия Кейтеля на командующих военными округами можно привести свидетельство заместителя командующего II военным округом (Штеттин, ныне — Щецин в Польше. — Прим, пер.) генерала пехоты Вернера Киница (рукопись от 21-22.2.1953 г. из архива нем. над.). Хиниц вспоминает телефонный блиц-разговор с Кейтелем, который в весьма возбужденном состоянии сообщил ему из ставки фюрера: «Штауффенберг совершил покушение!» Затем фельдмаршал, весьма взвинченный, продолжал кричать в телефонную трубку: «Я вас всех выведу на чистую воду!» В ответ Киниц: «Господин фельдмаршал, не знаю, за что мне такое недоверие?» Кейтель извинился за свой резкий тон и приказал Киницу не выполнять распоряжения, поступающие из Берлина от заговорщиков. Генерал танковых войск барон фон Эзбек (XVI военный округ) тоже свидетельствует: немного позже 20-ти час: 20 июля 1944 г. после обрыва связи с берлинской Бендлерппрас (где размещалось военное министерство. — Прим, пер.), там находился полковник Штауффенберг, ему позвонил начальник ОКВ и задал вопрос: что тот собирается делать? «Приказы из Берлина — фальшивка!» — заверил Кейтель (свидетельские показания Эзбека от 18.12.1960 г.).
504
См. по этому вопросу уже цитировавшийся нами выше протокол допроса Кейтеля представителем американского обвинения Эй-меном. Этот тягостно дотошный допрос показывает, чего именно никак не мог уяснить себе американский офицер, поскольку ему, вполне естественно, был совершенно чужд прусский кодекс чести. Фельдмаршал же Кейтель исходит из привитого ему представления, что офицер, да еще занимающий высокий пост, сам должен сделать вывод из свои противоречащих (на взгляд начальника ОКВ) чести поступков и использовать для того любую возможность. На допросе Кейтель высказал восхищение воинскими успехами Роммеля и его храбростью. Но он явно считал яд гораздо лучшим средством покончить с собой, чем традиционная пуля в лоб, ибо опасался грандиозного скандала в случае, если бы стало известно о самоубийстве Роммеля или же вынесенном ему Народным трибуналом приговоре.
505
Вильгельм Бургдорф, уже упоминавшийся генерал пехоты, шеф-адъютант по вермахту при Гитлере, а на 20.7.1944 г. — начальник указанного управления.
506
Рукопись фельдмаршала Кейтеля («Бумаги Нельте»). Оригинал — машинописный.
507
Согласно служебному дневнику начальника управления кадров, это был документ о назначении рейхсфюрера СС и шефа германской
полиции (а с 1943 г. — имперского министра внутренних дел) Генриха Гиммлера (1900—194S) начальником вооружения сухопутных войск и командующим армией резерва (Ersatzamee).
508
Предположительно, ссылка на декрет Гитлера от 20.9.1944 г. о наказании военнослужащих вермахта за политические преступления.
509
Отто Георг Тирак, имперский министр юстиции с 1942 до 1945 г.; до того был председателем так называемого Народного трибунала. Покончил жизнь самоубийством в 1946 г.
510
дата» констатирует следующее. Сначала он, ссылаясь на перегрузку делами, попытался уклониться от включения в состав «суда чести», но это ему не удалось. На заседаниях суда он по большей части отсутствовал. По настоянию Кейтеля 1Удериан на нескольких заседаниях все же присутствовал. Его глубоко потрясло, и он с гневом убедился в том, что уполномоченные вести предварительное следствие высшие чины — начальник Пивного управления имперской безопасности Кальтенбруннер и начальник управления Государственной тайной полиции (гестапо, оно же — IV управление РСХА) обергруппенфюрер СС Генрих Мюллер — не только не проявляли никакого понимания мотивов действий офицеров и генералов вермахта, но и относились к ним с ненавистью и враждой, всячески демонстрируя свое превосходство над ними. «Присутствуя на этих мрачных расследованиях, — писал Гудериан, — невольно вступаешь в величайший конфликт с собственной совестью. Следует обдумать каждое сказанное тобой слово, если только не хочешь оправданием одного навлечь вину на другого, еще не опознанного и даже на уже арестованного товарища» (S. 313). А ведь надо учесть, что сам Гудериан был решительным противником государственного переворота 20 июля 1944 г.
511
См. «Бумаги Нельте», рукопись Кейтеля от 25.4.1946 г. под заголовком «Свидетель д-р Гкзевиус», написанная в качестве комментария к выдвинутым последним тяжким обвинениям в адрес начальника ОКВ Гансом Берндтом Гкзевиусом (гестаповец, ставший в конце войны благодаря своим связям с Канарисом и кругами заговорщиков германским вице-консулом в Швейцарии. — Прим, пер.), В книге Hans Bemdt Giseviuse. Bis zum bitteren Ende. Munchen, 1946 дается также подробная характеристика этого круга. Гкзевиус выступал на Нюрнбергском процессе в качестве главного свидетеля американского обвинения (см. IMT-Prozess, Bd. XXII).
512
В дополнениях к фрагментарно написанной рукописи Кейтель подчеркивает, что Бек и Вицлебен в 1944 г. не пользовались доверием в сухопутных войсках. «Каждый знал, что они — настоящие развалины». Но еще более важным являлось то, что они были совершенно неизвестны молодому поколению немцев.
513
Фридрих Ольбрихт, генерал пехоты, начальник управления общих дел ОКХ.
514
Далее в рукописи Кейтеля следуют сведения об отдельных участниках заговора 20 июля 1944 г., в частности, о генерал-полковнике в отставке Гёпнере, но опять же с ложным указанием на то, что тот по ходатайству командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала фон Бока в 1941 г. (во время разгрома немецко-фашистских войск под Москвой. — Прим, пер.) был «наказан» фюрером за «неповиновение», о чем уже говорилось. С другой стороны, в связи с инцидентом с генерал-фельдмаршалом Листом (которого Гитлер несправедливо сместил, что глубоко ожесточило против него этого заслуженного военачальника) Кейтель сказал, что считает своим долгом «уладить» это дело так же, как с генералом Гёпнером. Это говорит о том, что Кейтель сомневался, вправе ли Гитлер прибегать к таким наказаниям.
515
В дальнейших записях Кейтель распространяется (на основании показаний Гизевиуса) о фельдмаршале Клюге, которого он никогда не ценил высоко, ибо «тот так и остался заносчивым кадетом до самой смерти». Кейтель свидетельствует: никто из военных заговорщиков не имел настоящей политической концепции, кроме, скажем, возврата к монархии или же Веймарской демократии. О Штауффенберге Кейтель отзывается так: «Идеалистом тот не был никогда, но всегда был безудержным религиозным фанатиком». К тому же Кейтель подвергает сомнению все сведения генерал-полковника Гальдера о существовании осенью 1938 г. плана государственного переворота. Гитлер будто бы сказал ему, Кейтелю, после отставки Гальдера: этого человека больше никогда не следует держать на военной службе.
516