Или это действительно мой нейро-концентратор настолько могуч?
Если да, то какой у моей половины должен быть уровень владения этой техникой? Чтобы использовать возможности таблетки в моём животе, даже без прямого с ней контакта, лучше меня?
Сама Цубаса, дремавшая вполглаза, заправив Ваку окончательной порцией лекарств, резко и решительно поднялась из кресла:
— Народ, теперь в дальней комнате посплю. Рейко, можно? А то сейчас и мои мозги вслед за кое-чьими спекутся… — кажется, ей даже глаза открывать не обязательно.
Интересно, неужели и правда таблетка?
— Конечно можно, — буднично кивнула Рейко, как ни в чём ни бывало активируя голограмму текстового редактора уже для меня.
Такое впечатление, что не в своей тарелке сейчас чувствую себя только я. Женщинам вообще без разницы. Необычно.
— В беседе не хочешь поучаствовать? — спрашиваю на всякий случай Цубасу.
Потому что в данном случае две головы хорошо, а три лучше.
— Ну-у, если ты буквально настаиваешь… — она нехотя возвращается и занимает своё кресло.
Там же, через некоторое время.
— А ты вообще недооцениваешь роли техники в прогрессе общества, — Цубаса качает голой ногой вплотную к пламени, которое на настоящих дровах зачем-то разожгла хозяйка дома.
Вроде как для уюта, но в угли закопан ещё и горшок с нарезаной бараньей ногой. Не знал, что в японской кухне есть такое.
— Смотри. — Красноволосая погружает ногу в пламя полностью.
— Ты с ума сошла?! — моим первым и естественным порывом является броситься вперёд.
Рейко молча и с любопытством наблюдает за происходящим.
— Погоди, секунд пятьдесят держу точно — останавливает меня Кимишима. — Ну вот. Ни ожога, ничего. — Она через какое-то время поднимает ногу ближе к моим глазам, чтобы я мог видеть. — Это развлекуха. Никакого прикладного значения у упражнения нет, чисто тренировка обмена веществ на конкретном участке тела. А представь, как она могла мозг натренировать?! Если реально по пять часов в сутки загибалась?
— Пять часов это много?
— Там другая тонкость. Эвристический блок непонятно как качать, потому что гении секретами не делятся, — хмыкает красноволосая, подобрав удачную аналогию. — Но это не значит, что гений не может прокачать эвристический блок самому себе, — Цубаса провокационно косится влево.
— Ты умная. — Рейко серьёзно смотрит на мою одноклассницу. — И кстати, возвращаю шар: ты тоже гений, просто в другом направлении. Не с собственным мозгом, а с процессами обмена веществ в тканях. Чужих тоже. Я оценила работу с Вакой.
— Да ну, просто внимательно посещала медицину в предыдущей академии, — вроде как отмахивается Цубаса, хотя слова старшей ей более чем приятны.
— Кто из всей академии может повторить твой результат за то же время? — пожимает плечами айдол. — То-то.
— Дамы, давайте вернёмся к основной теме? — напоминаю о цели собрания. — Тем более сто Цубаса спать хочет.
— А что к ней возвращаться? — легкомысленно фыркает последняя. — Зарядил — стреляй. В наши с тобой годы любой опыт — положительный. Если тебя интересует моё детское мнение, то всё звучит логично. Твои опасения никак не отменяют жизнеспособности её построения и логики конструкции. — Кимишима-младшая кивает на Рейко. — Другое дело что с планированием я вам никак не помогу — не моя тема. Тут бы лучше Ваку дождаться, пока она проснётся.
Один из судей муниципального суда слегка удивился, когда в его рабочий кабинет зашёл младший Асада.
— Вы уверены, что вам сюда? — на всякий случай уточнил он, глядя на посетителя поверх очков.
— Ваша честь, особые обстоятельства. — Подросток вздохнул. — У нас в семье небольшая перегруппировка, потому юридическое лицо будет другим. Моим личным. Сор из избы выносить не могу, но скажу так: пожалуйста, окажите свою поддержку лично мне? Есть мнение, что это будет в итоге эффективнее.
— Пойдёмте.
За свою жизнь и годы работы здесь, судье приходилось выслушивать множество необычных заявлений. Профессиональный рефлекс гласил: абсолютно всё нужно слушать до конца, каким бы странным оно не выглядело. Если сомневаешься или не разобрался — задаешь вопросы.
В суде всё просто, если не лениться вникать.
Через четверть часа, гуляя в парке вокруг здания вместе с блондином, он спокойно констатировал про себя: а ведь конструкция действительно жизнеспособна и крайне логична, как тот и говорит.
Вопрос лишь в политической воле — решиться или не решиться?