— Что ты себе позволяешь?! — вскидывается он. — Ты о чём?!
Отец всё ещё слегка притормаживает, не зная, что сказать, либо просто не желая вмешиваться.
Эх, батя… С таким настроем тебе оябуном быстро не стать. Оно бы и ладно, но у тебя две жены, и обе беременные. Уже молчу, что Мивако потенциально имеет больше прав на власть внутри гуми, чем ты, по одной из версий — соответственно, тоже попадает под удар, причём в первую очередь.
А уж вы в тандеме… Прямо сейчас у меня начинает крепнуть мнение, что никому вы особо не нужны.
Скажем прямо. Конкретно по этим двоим вижу, что ты для них скорее помеха каким-то личным планам, чем будущий обожаемый босс.
Не понимаю, задние мысли вошедших что, вижу один я?! И Цубасы рядом нет, чтобы посоветоваться.
— Шутите? — здесь надо серьёзно свести брови и посмотреть пронзительно. — Вы только что сами сказали: «Умер НЕвовремя». Японский у меня, конечно, не родной, но ведь и сурку понятно: тот факт, что умер, вас не смущает. Ало, японцы, в чём я неправ?! — картинно обвожу взглядом вокруг себя, развожу руками, будто призывая в свидетели медицинский персонал. — Вас огорчила только время смерти, нет?! По факту претензий не имеете?!
— Ты неправильно понял, — мгновенно и через силу успокаиваясь, вежливо наклоняет ухо к плечу толстяк. — Я лишь имел ввиду, что эта смерть — очень большая для нас утрата.
— Странно… По мне, это две разные фазы: «Чёрт, помер невовремя». Или «Его смерть — утрата для нас».
Кажется, даже до родителя дошло, что тип всеми силами хочет замять зарождающийся скандал.
— Не время цепляться к словам, — батя, естественно, одергивает меня. — И как ты говоришь со старшими?
— Схуяли он для меня старший?! — недоумение даже изображать не приходится, оно у меня сейчас искреннее. — Меня сюда звал лично Томиясу. Звал к себе, не к этому клоуну, в рамках того, что задумал лично я. В иерархии надо мной будет только один человек. Был бы один человек, — поправляюсь. — Он сам. Этого, — указываю на пузатого взглядом, — вообще могли дать мне в обеспечение. В этом случае я бы обращался к нему на ты, а он бы мне выкал. Предварительно кланяясь в пояс. Во сколько в любом ином случае для начала получил бы от меня по зубам, и я сейчас не в переносном смысле. — Обострять, только обострять. — Например, в Хейдуге Сёгун вроде бы вообще чуть не самый молодой. Из представляющих вес. Но что-то я не заметил днём особого пиетета в его исполнении к старшим по возрасту. Намек понятен? — перевожу взгляд с одного взрослого на другого по очереди.
Меня сейчас подхватывает та же самая волна, которая была в офисе, когда автоматом активировался какой-то интересный режим концентратора.
Единственное отличие — сейчас удивляет перформансом не тело, а собственный мозг.
— Стоп. — Пришедший вторым достаточно резко одергивает своего бочкообразного товарища. — А что за проект? — обращается нейтрально уже ко мне. — Вы с боссом какую тему должны были обсуждать?
— Шутите? — и опять побольше удивления в интонации и в мимику. — А деньги со своего счёта вам не перевести?!
— Ватару, попроси своего сына не хамить, — а вот теперь тон второго мне не нравится.
Блин. В шахматах ситуация называется вилкой. Если отец внемлет приличиям и сделает мне замечание — тот тип автоматически занимает в иерархии более высокое положение. По крайней мере, здесь и сейчас.
И, насколько я могу судить (спасибо ментальному блоку), именно это в следующие несколько минут будет что-то определять.
По крайней мере, все трое напряглись не на шутку.
Если же отец мне замечания не сделает, он сам выступает в роли скандалиста. Опять репутационные потери.
Долбаный местный этикет. Тяжело играть не на своём поле. Как пел один поэт оттуда, я ж не агитатор…
Ладно. Зарядил — стреляй. Начал работать первым номером — нельзя отдавать инициативу.
— Уважаемый, а вы вообще кто? — впиваюсь взглядом во второго. — Вы двери не попутали? Вы решили моим отцом при мне покомандовать, я правильно понимаю ситуацию?
Виснет неловкая пауза.
— И, командуя моим родным отцом, вы искренне считаете, что я буду молчать и жевать сопли? — добавляю «в запале», хотя с родным отцом, конечно, где-то перебор.
С приёмным.
Батя, кстати, удивлённо таращится на меня, не ожидая такого тёплого участия с моей стороны. Самое интересное, что вмешиваться либо приструнять меня он не собирается.
Значит, я всё делаю правильно. Пока. Хотя импровизировать приходится на ходу — понятно, что согласовать позиции мы с родителем не успели. Да и не до того было, если честно.