Последний пассаж был снова непонятен, но Юдзи уже с интересом ждал развития событий. Поскольку Асада уверенно потащил перстень с пальца, а смарт – из кармана:
– Меняемся? Скажем, на две недели?
– Ну давай, если только ты сам этого хочешь, – по-прежнему продолжал сомневаться в происходящем младший.
Потому что таких подарков судьбы не бывает.
– Хочу, хочу. – Белобрысый уверенно засунул в руки маленького соседа почти что сокровище. – Не переживай, я тебе деньгами досыплю за неудобства, – неверно истолковал он сомнения пацана. – Только заработаю вначале чуток.
– Да не надо никаких денег, – решительно отказался Юдзи. – Только выдай мне официальную авторизацию на использование твоей техники в онлайн-турнирах на это время?! Я с твоего комплекта тогда эту пару недель в сети поиграю, окей?
– Пф-ф-ф, легко. Вообще без вопросов. Хоть весь мир обыграй… Говори, что для этого надо делать?
Пока добежал до дома, предсказуемо проголодался.
Будучи уже наученным одним малолетним соседом на улице, горячку пороть не стал. Вместо этого, зайдя в информационную сеть (спасибо всё тому же пацану-соседу за науку), ровно за сорок пять минут разобрался и со стиральной машиной, и с кухонной техникой. Слава богу, дома пока никого не было.
Ткнувшись в холодильник, из продуктов обнаружил только такое, что сейчас есть был не готов.
Вообще-то, специфика местной кухни меня ещё на Олимпиаде, кхм, впечатляла. Но в команде был специальный персонал, который закупался тем, что согласовывалось с врачом; и кормили нас в итоге нормально. Даже готовили на специально выделенной кухне привезённые из Союза вместе с командой люди.
Подумав, загрузил стиральную машинку грязными вещами (двадцать минут на пять кнопок), переоделся в спортивное и выскочил в ближайший магазин.
Продавщица небольшого супермаркета, заметив ссадину на лбу одного из постоянных покупателей (видимо, парень жил где-то рядом), позволила себе вежливый вопрос:
– Надеюсь, у вас всё в порядке?
Сам пацан был европейцем и деньги у него водились, судя по покупкам.
– А вы сейчас о чём? – вскинулся гайдзин вместо того, чтобы так же вежливо ответить, что да, всё в порядке.
– У вас на лбу что-то, – вздохнула продавщица. – Ладно, неважно… Вам как обычно?
Она уже потянулась за сигаретами, которые этот парень, доплачивая сверху, каждый день покупал «для отца». Понятно, что по закону продавать нельзя; но за лишние несколько сотен иен…
– Э-э-э, спасибо! Не надо! – тут же раздалось сзади. – Вы мне сигареты, что ли, хотели дать?!
– Ну, обычно же вы их берёте, – пожала плечами несколько уязвлённая девушка. – Прошу извинить меня за поспешность…
– Да нет, ничего, – озадаченно махнул рукой покупатель. – Спасибо за беспокойство! Но сигарет не надо. – Твёрдо подытожил он. – С сегодняшнего дня бросаю курить!
– Понятно, – разочарованно выдохнула она.
Видимо, с этого дня данные поступления в её личный бюджет можно было считать закрытыми.
В Токио я не первый раз, потому ценам на продукты уже не сильно удивился. Демократичными их не назовёшь.
Килограмм картошки стоил без малого четыреста иен, или почти четыре доллара (цены почему-то были указаны в двух валютах).
Сто грамм мяса, самая обычная говядина и баранина, тянули под триста иен. Или по тридцать долларов, если считать за килограмм.
Острить на темы того, что края эти не для русского человека, естественно, на кассе не стал. Хорошо, что деньги в кармане были.
Когда настала пора рассчитываться, полез в бумажник за наличными, снова попадая в конфуз.
– Вы не через банк сегодня платите?! – видимо, девицу-продавца, знакомую со мной визуально, я сегодня удивил сразу несколько раз, на неделю вперёд.
Оказалось: в том маленьком телефончике, который я отдал соседу Юдзи, есть приложение. Одно из.
Это – банковский счёт, который можно коммутировать с кассовым аппаратом магазина напрямую. В итоге, когда пробивается местный чек, синхронзированный с кассовым аппаратом прибор списывает нужную сумму напрямую из банка.
Ничего себе…
Сославшись на то, что я сегодня без своего аппарата, отдал ей почти пять тысяч иен за всё бумажными деньгами и понёсся искать пацана.
Глава 5
Асада прибежал обратно через четверть часа.