А на улице снег с дождём и холодный ветер, и серые дома под серым небом среди серых заброшенных полей. И люди, идущие за гробом, сжались, ссутулились.
Потом меня опять носило и кидало, немного, но по-разному. И опять осень. Снова без работы. И предпринимательство не идёт. Вкладывать нечего, обманывать не хочется. Но тут предлагают работу. Знакомую работу, на предприятии, на котором уже работал. С теми обязанностями, которые уже выполнял. Не совсем сами предложили. Сначала я подходил сам, несколько раз. Просил. Ненавязчиво, но настойчиво. Согласились, приняли, спасибо. Прибрался, настроил, организовал, снабдил. Суета ушла. Осталась только работа и в промежутках – свободное время.
А осенью, глядя из тепла на серость, слякоть и холод, через стёкла окон, иногда отвлекаясь на холодные капли, бегущие по уличной стороне стекла, тянет неторопливо и основательно поразмышлять о смысле жизни. Пофилософствовать о взаимоотношениях в этом мире. Привести в порядок мысли. А тут механик: «Что такое государство? Только не по-книжному, а как сам понимаешь».
Кто же знал, что этот вопрос может вызвать продолжительные последствия. Сначала сказал, потом стал разбирать, потом писать. И чем дальше, тем больше. А сейчас на дворе осень. Холодная, сырая, ветреная осень. И тянет размышлять. Кто мы есть в этом мире? Что я видел за свою короткую жизнь? И нисколько не обидно, что она проходит – моя жизнь. Она идет, а я наслаждаюсь. Радостно, грустно, задумчиво. По-разному. Ведь она прекрасна – моя жизнь. Даже дождливой осенью. Особенно, если на улице промозгло и неуютно, а я в тепле и уюте. И есть время поразмышлять и привести в порядок свои мысли. А десятилетняя дочь, услышав, что известный кинорежиссёр умер во сне от сердечного приступа, замерла и задумчиво сказала: «Об этом только мечтать можно». Тихо сказала, серьёзно, ни для кого.
**********
Светлое будущее
Было утро. Просто утро. Не раннее, но утро. На дворе стояла осень. Не совсем стояла, а что-то делала в рамках подготовки к поздней осени и наступающей следом зиме.
Серое низкое небо хмуро давило на землю, не пропуская ни единого солнечного лучика, иногда щедро посыпая мелким дождиком, почти туманом (на Дальнем Востоке такой дождь называют «мороситиком») или обрушивая тяжёлые холодные осенние капли, которые барабанили по машине и сбивали с, почти голых деревьев, остатки листьев.
С высокой горы открылась панорама краевой столицы. Там меня ждали дела, перегруженные и грязные улицы, хмурые замёрзшие пешеходы и, находящиеся в осенней спячке, вялые, раздражительные и очень значимые клерки.
Столица, стоящая на берегу широкой, серо-чёрной реки, высилась тёмно серыми многоэтажками, и тянулась по течению невзрачными домами, разного возраста. От конца восемнадцатого века, до наших дней. И не важно, какого цвета стены, в такую погоду они – серые.
Выше по течению, целлюлозно-бумажный комбинат из серых труб, стремящихся к серому небу, пускал серые клубы дыма. А, ещё не обжитая людьми территория, была покрыта желто–коричнево–чёрно-серым лесом. Яркие краски осени, в этот день стремились к серому и, поэтому, не сверкали.
А над горизонтом, небольшой полоской, с двух сторон сжатой небом и землёй, светило солнце. Оно светило не мне, оно где– то там освещало землю. Не было видно голубого неба, оно было там – далеко за городом. Был только-свет, мягкий, слегка желтоватый свет.
И вдруг пришла мысль «Вот так, наверное, выглядит светлое будущее». Если я поеду в этом направлении, то выеду из-под туч и надо мной будет сиять в голубом небе солнце и природа засверкает яркими красками. И светлое будущее станет светлым настоящим… Если я поеду к нему. Может, конечно, и не успею. И всё покроется тучами. Или доеду, но солнце будет светить недолго, а потом его затянут тучи. И светлое настоящее, немного побыв со мной, станет серым. Но оно будет, немного, но будет. Потом можно будет приятно об этом вспомнить о своем светлом прошлом. Стремился, достиг, и оно у меня было. Будущее перешло в настоящее и стало прошлым. Моим прошлым.
Но я не поехал к солнцу. Делая дела, мотался по городу, почти, целый день. Моё серое будущее, побыв немного настоящим, стало прошлым. Серым прошлым.