— Ладно, — говорю я с легкой улыбкой.
Он поднимает плечо.
— Она великолепна. Я просто не очень заинтересован в девушке, которая хочет серьезных отношений.
— Вот видишь, я тоже ей говорю! — я бросаю вверх свои руки. — Но она настаивает, что это маленькое увлечение.
— Потому что я неотразим, — он шевелит бровями. Я игнорирую это.
— Ты ведь мне скажешь, правда? Если будет девушка, которая тебя заинтересует… В таком плане.
Он кивает.
— Конечно, конечно.
Я снова принимаюсь за свой ужин, довольная тем, что мы на одной странице на фронте Лори. Хотя теперь я думаю, может быть, мне стоит рассказать Лори о нашем маленьком соглашении. Потому что если она потом случайно узнает, ей будет больно. Не только потому, что я ей ничего не сказала, но и потому, что я боюсь, что она этого не поймет.
По большей части, Лори довольно хорошо понимает, что мы с Джастином на самом деле просто друзья. Но узнав, что мы еще и друзья по сексу, мы можем раздвинуть границы понимания моего друга.
Но мне все равно. Все, о чем я могу думать, это то, что через двадцать минут…
Подождите. Подождите! Двадцать минут? Вот и все!
Я с шумом роняю вилку и в ужасе смотрю на свою почти пустую тарелку. Джастин даже не прекращает есть, глядя на меня.
— Что с тобой такое?
— Мне нужен перерыв, — говорю я.
— Ты струсила? — он хмурится.
Нет, я просто… мне нужен лишний час.
— Зачем, — он бросает взгляд через плечо на часы, потом снова на меня.
Я указываю на свою тарелку. Разве это не очевидно? Джастин качает головой, показывая, что не понимает. Мужчины…
— Я только что съела целую тарелку куриного пармезана, густо намазанного сыром, — терпеливо объясняю я.
— Ну и что?
— И то, — говорю я. — Очевидно, нужно дать еде перевариться.
— Секс-это не плавание, Паркс. Не нужно ждать тридцать минут, прежде чем нырнуть в воду.
Он откусывает еще один огромный кусок, и я в ужасе смотрю на него.
— Ты хочешь сказать, что можешь чувствовать себя сексуально сразу после того, как объелся?
Джастин смотрит в свою тарелку. Снова на меня.
— Абсолютно.
— Ну, я не могу, я же девочка. Нам нужно время, чтобы еда переварилась, — говорю я, отодвигая стул и беря свою тарелку.
— Подожди, — Джастин хватает меня за запястье, когда я иду к раковине, а потом вилкой протыкает последний кусочек цыпленка, лежащий на моей тарелке, и засовывает его себе в рот.
— Невероятно, — бормочу я.
Он подходит ко мне сзади, берет мою тарелку, прежде чем я успеваю ее ополоснуть, и сам моет обе тарелки, прежде чем поставить их в посудомоечную машину. Загрузка посудомоечной машины — это одна из рутин, в которой он довольно хорош. Разгрузка — нет.
— Ты ведь не серьезно, правда? — спрашивает он.
— Да, я серьезно! Я не могу сейчас заниматься сексом. А что, если я… пукну?
Джастин заливается смехом.
— О Боже, неудивительно, что у вас с Лэнсом никогда не было секса.
Я толкаю его в плечо.
— Продолжай в том же духе, и мой час отсрочки превратится в несколько дней.
— Ладно, ладно, слушай, — говорит он, кладя руки мне на плечи. — Я понимаю, ты можешь чувствовать себя так на первом свидании или в первый раз, когда спишь с каким-то чуваком, которому суждено стать будущим Мистером Блэнтоном. Но, Паркс, это же я. Вот и вся причина нашего соглашения, верно? То, что нам не нужно беспокоиться о таких вещах, как урчание, или пердеж в постели-
Я поднимаю вверх палец.
— Пердежа в постели не будет. Ясно?
Он продолжает, как будто я ничего не сказала.
— Поскольку это всего лишь я, тебе не придется беспокоиться, под каким углом лечь, чтобы живот казался более плоским—и не ври, я знаю, что вы, девочки, делаете это—и мне не нужно беспокоиться о том, что ты подумаешь о моем размере. Просто шучу, я знаю, что мой член просто-
Я смеюсь, отталкивая его назад.
— Ладно, ладно. Ты победил. Ты обещаешь не обращать внимания на мой живот, а я обещаю не смеяться над твоей крошечной пипиркой.
Его улыбка становится притворно серьезной.
— Возьми свои слова обратно.
Я пожимаю плечами.
— Извини. У меня есть свои теории, и-
Пальцы Джастина обхватывают мое запястье, и прежде чем я успеваю понять, что происходит, он тащит меня из кухни к лестнице.
— Куда мы едем?
— А ты как думаешь? — отвечает он.
— Но ведь еще нет восьми часов.
— Уже почти восемь, Паркс. Почти восемь.
Что ж… Ладно…
Комментарий к 11. Паркер
спасибо за комментарии, сладкие
========== 12. Джастин ==========
— Ты первая, — приказываю я.
Паркер кладет руки на бедра.
— Нет уж. Ты первый.
Я ухмыляюсь, потому что я уже раздеваюсь, прежде чем она закончила говорить, я тянусь к голове, дергая футболку вниз. Отбрасываю ее в сторону. Паркер прищуривается, глядя на мой голый пресс.
— Ты знал, что я это скажу.
— Прости. Теперь твоя очередь, — уговариваю я.
Она не двигается, и мы стоим лицом друг к другу в ее спальне.
— Дверь открыта, — ворчливо говорит она.
— Здесь больше никого нет, — говорю я с удивительным, как мне кажется, терпением. — Только мы.
— Но-
Я тоже предвидел это, но на этот раз тянусь к ее футболке, которая, к счастью, эластичная, полосатая, и я легко снимаю ее.
— Джастин! — она кричит.
Я бросаю ее рубашку в кучу вместе со своей. Успех. Только на этот раз я не такой самоуверенный. Потому что, несмотря на все хлопоты Паркер о ее животе, или что там еще, с моей точки зрения, она безупречна.
Я думал, что был готов к этому, но, увидев ее, с узкой талией и большой грудью, у меня пересохло во рту и мозг едва работает.
Кроме того, член встал.
Моя ошеломленная реакция на ее тело придала ей уверенности. Ее нервозность тает у меня на глазах, и настает ее очередь самодовольно ухмыляться.
— Твоя очередь, — сладко говорит она, ее руки возвращаются к талии, но на этот раз в дерзкой, провокационной манере, ее правое бедро наклоняется в сторону.
На этот раз мои движения не так гладки. Я легко справляюсь с пуговицами джинсов, но в спешке я забываю, что все еще в кроссовках, и в результате мне приходится неуклюже ковылять к кровати, чтобы раздеться.
Паркер смеется, и я ухмыляюсь, швыряя в нее свои джинсы.
Я возбужден, да, но меня также поражает, что секс с Паркер может быть забавным, а у меня еще такого не было.
Я завожу руки за спину, откидываюсь на спинку кровати в одних трусах, смотрю на нее, и ее смех медленно затихает. Она подносит большой палец ко рту и кусает ноготь. Она нервничает. Мы не можем этого допустить.
Я встаю и медленно подхожу к ней, пока мы не оказываемся лицом к лицу, грудь к груди. Ее бюстгальтер с глубоким вырезом, черный и кружевной, но я заставляю себя смотреть только на ее лицо.
— Поцелуй меня, — говорю я.
— Хм? — она смотрит на мои боксеры. Или, что более вероятно, выпуклость под ними.
— Поцелуй меня, — это приказ.
Ее глаза снова устремляются на меня, задерживаясь лишь на мгновение, словно ища поддержки. И тут она, кажется, находит ее. Я делаю еще один шаг вперед, слегка наклоняя голову, чтобы было легко дотянуться.
— Поцелуй меня, — на этот раз шепотом.
Паркер приподнимается на цыпочки, поднимает подбородок и мягко прижимается к моим губам. А потом она целует меня. Я позволил ей взять себя в руки. Это самое меньшее, что я могу сделать после того, как вчера сожрал ее у стены нашей кухни. Теперь ее очередь садиться за руль.
Ее ладони обхватывают лицо, губы раздвигают мои. Ее язык находит мой, сначала неуверенно, и я стону от удовольствия. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, углубляя поцелуй. Вот тогда я и теряю самообладание. Мои руки обнимают ее за талию, касаются каждого кусочка обнаженной кожи, пока мы жадно целуемся.
Я носом подтолкнул ее подбородок вверх, чтобы поцеловать шею, и ее голова со стоном откидывается назад, все эти длинные, великолепные волосы падают вниз к талии. Я запутываюсь пальцами в ее темных волнах, чтобы удержать ее голову в плену.