Она извивается передо мной, как сексуальный котенок, а я уже вне себя, и я еще даже не снял с нее лифчик. Кстати…
Мои пальцы неохотно отпускают ее волосы, рот снова завладевает ее ртом, когда я двигаю свои руки вверх по спине на несколько дюймов к застежке лифчика. Я легко расстегиваю его, но останавливаюсь, прежде чем стянуть кружевную ткань, слегка откидываю голову назад, чтобы встретиться с ней взглядом и убедиться, что мы на одной волне.
Ее глаза блестят и ошеломлены. Ага. Определенно на той же волне.
Со злой усмешкой я стягиваю черные бретельки, задерживаясь на несколько секунд, чтобы помучить нас обоих, а затем… Паркер Блэнтон топлесс. Моя улыбка становится шире, когда я улыбаюсь ей сверху вниз.
— Паркс. Это самая лучшая идея, которая у тебя когда-либо была.
— Меньше разговоров, — ее голос хриплый.
Я поднимаю руки вверх, останавливаясь, прежде чем прикоснуться к ней.
— Я думал, ты хочешь трахнуть своего лучшего друга из-за всей этой херни с разговорами. Разве ты не так сказала?
Она разочарованно рычит, выгибая спину и наклоняясь так, что ее груди находят мои руки, и она абсолютно права. Я слишком много болтал. Ее груди упруги и совершенны. И чувствительные, если судить по тихим мяукающим звукам, которые она издает.
Я позволяю своим ладоням исследовать, изучая ее форму, пока не вознаграждаю нас обоих за терпение, проводя большими пальцами по ее соскам, и она отвечает, хватая меня за задницу и притягивая к себе с мягким проклятием. Я целую ее снова, один раз, сильно, затем толкаю ее к кровати, пока ее ноги не упираются и она садится.
Мои глаза не отрываются от потрясающей красоты ее груди, я расстегиваю пуговицу ее черных джинс. Они тоже присоединяются к нашей растущей куче выброшенной одежды, и тогда остается только Паркер в маленьких черных трусиках и я в боксерах.
Я не могу перестать смотреть на нее, но она, кажется, не возражает, а затем зажимает рукой рот, чтобы подавить смешок.
— Мы что, совсем спятили? — спрашивает она.
— Абсолютно, — говорю я, ставя одно колено на кровать и кладя руку ей на плечо, отталкивая ее назад.
Если Паркер нравились мои губы на шее, то ей еще больше нравятся мои губы на ее груди. Я дразню ее нежными поцелуями, провожу языком между грудями, беру сосок в рот и посасываю. Я настолько потерялся в ее совершенстве, что не сразу замечаю, как ее руки лихорадочно теребят пояс моих боксеров.
— Кто-то спешит, — говорю я, отстраняясь.
— Три месяца, Джастин, — говорит она.
— Ни слова больше.
Я избавляюсь от боксеров в считанные секунды, но не тороплюсь с ее трусиками, медленно стягивая их, чтобы создать предвкушение, глазами скользя по ее длинным ногам. А потом я отбрасываю в сторону последнюю одежду, оставшуюся между мной и моей лучшей подругой.
И никаких чертовых сожалений.
Она, очевидно, чувствует то же самое, потому что приподнимается на локте, а другой рукой обхватывает мою шею, чтобы притянуть мой рот вниз в горячем, как ад, поцелуе.
Я целую ее в ответ, наши языки играют в какую-то игру любви и войны, а моя рука медленно скользит вниз, по ее плоскому животу, пока я не чувствую ее влагу на своих пальцах. Она кусает мою губу, когда я дотрагиваюсь до нее пальцем, и это разрушает последние остатки самообладания. Я отстраняюсь и ныряю к тумбочке, как умирающий.
— Скажи мне, что у тебя здесь есть презервативы.
Паркер не отвечает. Ей и не нужно, потому что в ящике ее тумбочки нет ничего, кроме презервативов.
— Черт возьми, Паркс… Я думал, с этим будут проблемы.
Она прикусывает губу и смотрит на меня.
— Я пошла в аптеку после работы, пока ты был в спортзале.
Я могу только покачать головой, вытаскивая один из восьми пакетов фольги.
— Девушка, которая покупает презервативы оптом. Нам действительно следовало сделать это раньше.
Я снова поворачиваюсь к ней и, несмотря на настойчивость момента, вглядываюсь в ее лицо.
Вот оно.
Переломный момент.
И хотя я никогда ничего не хотел так сильно, как скользить между ее ног, я не собираюсь разрушать нашу дружбу из-за этого. Я должен знать…
Она протягивает руку. Прикасается к моему члену, и он почти прыгает ей в руку. Она гладит меня твердыми, плавными движениями, затем облизывает губы.
— Ладно, — бормочу я сквозь стон, разрывая зубами обертку презерватива.
Она откидывается на кровать, когда я двигаюсь над ней, ее ноги раздвигаются, я устраиваюсь между ними. Паркер тяжело дышит. Черт, я тоже, и кажется безумием, что я не фантазировал об этом с того момента, как встретил ее, потому что я никогда никого и ничего не хотел так сильно. Мои руки по обе стороны от нее, ее руки на моей талии, и я делаю паузу так долго, как только могу, оттягивая момент.
Я скольжу вперед, и ох, черт, она совершенна. Я слегка задыхаюсь, скользя дальше в нее, она ногтями впивается в меня, притягивая вперед, стонет что-то вроде «пожалуйста».
Когда я полностью погружаюсь в нее, я останавливаюсь и наслаждаюсь.
Ну, я бы не сказал, что тороплю этот момент с другими девушками, но давайте посмотрим правде в глаза, как только вы найдете дорогу домой, это будет своего рода нисходящий порыв к славе, верно?
Но с Паркер все по-другому. Поэтому я задерживаюсь лишь на мгновение, чувствуя ее, наблюдая за ее лицом, изучая ее дыхание.
А потом она говорит это снова. Пожалуйста.
Я наклоняюсь, мои губы находят ее, я полностью вырываюсь, и затем погружаюсь обратно, наши стоны смешиваются вместе. Я держу темп медленным и ровным, по крайней мере, настолько медленным, насколько могу, желая сделать для нее все хорошо, потому что, как она сказала… Три месяца.
Но, по-видимому, ее сексуальная пауза заставила ее завестись, потому что ее дыхание ускоряется в мгновение ока, ее бедра подталкивают меня в более быстром темпе. Я знаю, что она близко, и моя рука скользит вниз, и это все, что требуется; одно прикосновение моего пальца к ней, и она выгибается, кричит и одновременно сжимается вокруг меня.
Вид и звук ее оргазма уничтожают меня.
Мне удается сделать всего два толчка, прежде чем я тоже перехожу через край, мягко втягивая мягкую кожу ее шеи между зубами. Она отпускает меня, ее руки падают с моей спины и безвольно лежат на боку, а я тяжело дышу ей в шею.
Я не знаю, сколько времени проходит. Секунды? Минуты? Дни?
Она поворачивает голову так, что ее рот оказывается рядом с моим ухом.
— Итак.
— Итак, — говорю я в ответ, прежде чем немного приподняться и посмотреть ей в лицо, молясь, чтобы не увидеть сожаления.
— Это было… — она замолкает.
— Да, — говорю я. Потому что я это понимаю. Никаких слов.
— Ну… Еще раз? — в ее голосе звучит надежда, и я улыбаюсь.
Да, определенно надо было сделать это давным-давно.
========== 13. Паркер ==========
Через двадцать минут сексуальный туман отступил, по крайней мере, немного. Достаточно долго, чтобы мы вернулись к тому, что делаем лучше всего: спорили о душе.
— Я честно выиграла пари на поцелуй, — говорю я, пытаясь ущипнуть руку, лежащую у меня на животе. — Поцелуй был отстойным, поэтому сначала я приму душ. Сейчас и каждый день в течение следующего месяца. Таков был уговор. А теперь дай мне встать.
— Нет. Я зажал тебя между собой и кухонной стеной, и тебе это понравилось.
— Это был второй поцелуй, — говорю я. — Мы договаривались о первом поцелуе.
— Нет, второй поцелуй был всего лишь вторым после первого. Вчера ты же разрешила мне управлять телевизором, как мы и договаривались.
— Ну, теперь у меня было время все обдумать, — чопорно говорю я. — Я неверно решила, что выиграл.
— О, ты решила, — говорит он, слегка приподнимаясь на одной руке, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. — Так вот оно что?