Он бьет правой рукой себя по левой. Я отрицательно качаю головой.
— Ты только что дал самому себе пять?
Он пожимает плечами.
— Ну, я знал, что ты не дашь пять. Ты ненавидишь проигрывать.
Я выезжаю с парковки, испытывая облегчение оттого, что он, кажется, не замечает моих предательских мыслей.
— Портленд-Сити-Гриль? — спрашиваю я.
Он удивленно поднимает брови.
— Поранжирить захотела, да?
— Просто горжусь, — поправляю я. — Ты получил повышение, Джастин. Мы обязаны отпраздновать.
Ты заслуживаешь этого, болван. Он замолкает, и я смотрю на него.
— Опять да?
— Что опять?
— Опять думаешь, что не заслуживаешь этого. Пытаешься понять, какого черта они выбрали именно тебя.
Он пожимает плечами и смотрит в окно.
— Я не сделал ничего особенного. Любой другой мог бы-
— Прекрати, — перебиваю я. — Ничего подобного. Не делай этого. Перестань думать, что из-за того, что ты не делаешь, как тебе велят родители, значит что ты неудачник.
Он откидывает голову на подголовник.
— Вот теперь ты это делаешь. Пытаешься исправить меня.
— Это не имеет значения.
— Надо было Лэнса исправлять, — бормочет он.
Его голос более ворчливый, чем обычно, и у меня странное чувство, что мы могли бы быть на пути к ссоре, но нас спасает жужжание моего телефона.
— Ответь? — спрашиваю я, указывая головой на свою сумочку на заднем сиденье.
Он достает его и смотрит на экран.
— Лори.
Я стону.
— Вы что, девочки, поссорились? А почему меня не позвали посмотреть?
— Нет, — бормочу я, выезжая на автостраду, ведущую к ресторану. — Она просто не перестает надоедать мне из-за того, что я не звоню тому парню.
— Какому?
— Из караоке-бара.
— А, — говорит он. — Тот, который заставлял тебя смеяться, запрокинув голову.
— Что?
— Тогда ты искренне смеешься. Ты откидываешь голову назад.
— Странно, — бормочу я. — Ну да, он был милым.
— Так почему бы не позвонить ему? — спрашивает Джастин, выключая мой все еще жужжащий телефон и бросая его на консоль между нашими сиденьями.
— Я… — я не знаю. Это правда. Не знаю, почему я не звоню этому парню. — Ты думаешь, я должна это сделать? — спрашиваю я.
Джастин пожимает плечами.
— Я не об этом думаю.
Я плотно сжимаю губы. Он прав. Мы просто друзья. С удивительными преимуществами.
И с самого начала мы утверждали, что это исключительное право только до тех пор, пока мы этого хотим. Если второй из нас передумает, мы просто скажем стоп-слово и вернемся назад.
Но когда я впервые предложила использовать друг друга, чтобы удовлетворять потребности, я не думала, что это будет так…постоянно.
Или так хорошо.
Но бывают моменты, когда мы не вместе. Он ходит в спортзал почти каждый день. А вчера вечером он пошел выпить со своим другом Джоном. Может быть, у него есть какие-то девочки на примете. Я хочу знать. Я умираю от любопытства. Но я не могу его спросить. Это не мое дело.
— Я думаю, тебе стоит позвонить ему, — говорит он.
— Ты только что сказал, что ты так не думаешь, — говорю я, и мой голос становится чуть резче.
— Нет, просто… — Джастин поворачивает голову и смотрит на меня. — Я думаю, если ты не начнешь встречаться с кем-то опять, ты никогда не забудешь Лэнса.
Лэнс? Он думает, что это из-за Лэнса?
Но подождите. Это и должно быть из-за Лэнса.
Безусловно, это должно быть связано с тем фактом, что парень, за которого я собиралась выйти замуж, бросил месяц назад.
— Хорошо, — медленно говорю я. — Я позвоню ему в эти выходные.
— Молодец, — кивает Джастин, а потом разговор, по-видимому, закрыт, потому что он меняет тему. — Ты уверена, что за всё платишь сегодня?
— Абсолютно, — отвечаю я, затем смотрю на него. — Подожди, почему ты спрашиваешь об этом таким самодовольным тоном?
Его ухмылка сверкает на фоне темной машины.
— Просто думаю, сколько омаров заказать.
Комментарий к 15. Паркер
* Берт и Эрни (в русской версии Влас и Еник) — дуэт, появляющийся на протяжении всех сезонов детского телешоу «Улица Сезам».
========== 16. Джастин ==========
Прошло много времени с тех пор, как мы с Паркер ужинали. Ну да, мы все время едим вместе. Случайные перекусы, если бегаем по делам, или тако по вторникам с друзьями у нас дома, или вафли по воскресеньям, потому что это единственное, что я умею делать.
Но сегодня все по-другому. Сегодня здесь белая скатерть, великолепный вид на город, свечи и, да, шампанское. Конечно.
И на какую-то долю секунды, когда мы впервые садимся и спорим, с какой закуски начать, меня охватывает паника. Паника, потому что это похоже на свидание.
Но паника отступает почти сразу же, потому что свидания — это потные ладони и болезненная светская беседа, а также легкий ноющий стресс по поводу того, будет ли еще одно свидание.
С Паркер ничего подобного нет. Это просто ужин с лучшим другом. И по большей части мой мозг успокаивается, за исключением одного ноющего крошечного зернышка раздражения, о котором я не могу перестать думать:
Паркер собирается позвонить тому парню из караоке-бара.
Она сказала о том, что ей нужно забыть Лэнса, и хотя она не страдает, я знаю ее. Я знаю, что она не может быть настолько в порядке, как притворяется. Не после того, как этот придурок бросил ее, как будто это ничего не значило.
Но меня беспокоит, что она думает о других парнях, в то время как мы с ней все еще… Ну делаем это…
Меня это не беспокоит. Это беспокоит мое эго. Потому что с моей стороны все было чертовски исключительным. Настолько исключительным, что я даже не взглянул на другую девушку с той самой первой ночи.
Я откидываюсь на спинку стула, полностью отключаясь от инквизиции, которую Паркер дает нашему официанту за приготовление специального блюда из рыбы.
Уже две недели я занимаюсь сексом только с одной девушкой. Не просто девушкой. Паркер.
И я знаю, что две недели — это не так уж много. Но для меня много.
Последний раз я встречался с девушкой на втором курсе колледжа, и это длилось целых четыре месяца. С тех пор я счастливо курсирую по полосе без обязательств. Конечно, у меня было много повторных перепихонов с несколькими девушками, но обычно это было два раза и всё.
Я провожу рукой по лицу и смотрю через стол на Паркс.
Она одета в какое-то темно-синее платье-свитер, которое не должно быть таким уж сексуальным. Ее темные волосы сегодня распущены, ниспадают на плечи, и при дурацком свете свечи она выглядит… Милой.
Я едва дал нашему официанту закончить фразу, прежде чем выпалил:
— Можно посмотреть меню Бурбонов?
Паркер бросает на меня озадаченный взгляд, вероятно, потому, что я почти никогда не пью ничего, кроме пива, а иногда и вина, если я с ней.
— Приберегу для тебя остатки шампанского.
Но это не настоящая причина, по которой я хочу бурбон. Настоящая причина, по которой я нуждаюсь в чем-то более сильном, чем пиво, состоит в том, чтобы помочь мне справиться с тем фактом, что я нахожусь на грани сексуальной колеи.
Официант отодвигается, и Паркер наклоняется вперед.
— Да что с тобой такое? Ты бледный.
Я тоже наклоняюсь вперед, решив выложить все начистоту, потому что она моя лучшая подруга и заслуживает этого.
— Когда ты затеяла всю эту историю с друзьями и привилегиями, как долго ты себе это представляла? — спрашиваю я.
Она моргает.
— Эм, я не знаю. Я об этом не думала.
Я делаю глубокий вдох.
— Ты знаешь, что прошло уже почти две недели? Мы занимаемся сексом уже две недели.
— Да? Ну и что? — говорит она, наморщив нос.
— Я не… — я провожу рукой по затылку. — Я не был ни с кем с той самой первой ночи, когда мы с тобой переспали.
Паркер молчит несколько секунд, а потом начинает хохотать.
— О Боже мой! Ты бы видел свое лицо.