========== 20. Джастин ==========
Родители Паркер регулярно ездят на выходные на побережье Орегона. Они всегда арендуют одно и то же место, играют в одни и те же игры, едят в одних и тех же ресторанах.
Я пару раз ездил с ними, но не после колледжа. Как и семейные обеды Блэнтонов, я перестал ездить, как только Лэнс и Паркер стали парой. Но когда Паркер спрашивает, не хочу ли я поехать с ней и ее родителями на выходные после нашего неудачного эксперимента «займись сексом с другими людьми», я ухватываюсь за этот шанс.
В основном потому, что мне до смерти хочется уехать из Портленда. Дела на работе стали буйными после повышения, и так как я чувствовал себя немного раздраженным, я не знал, что еще делать. У меня такое странное тревожное чувство, как будто на горизонте грядут перемены. Мне нужен перерыв.
— Так… Джастин…
Мама Паркер берет морковку с разделочной доски, где мне было поручено нарезать овощи для салата, и грызет ее, прислонившись спиной к кухонному столу и изучая меня. Я продолжаю нарезать морковь аккуратными, ровными кругами и не смотрю на нее, безумно надеясь, что она не спросит меня о моих намерениях по отношению к ее дочери.
Паркер сказала, что она не говорила своим родителям о том, что у нас были сексуальные отношения, но Сандра Блэнтон всегда поражала меня.
— Я слышала, тебя можно поздравить, — говорит она.
Мой нож дрогнул.
— За повышение, — продолжает она, хватая еще одну морковку.
Ох.
— Да, спасибо.
Она смеется.
— Да ладно тебе! Ты говоришь так, будто это наказание.
— Это просто… не так уж и важно, вот и все, — я пожимаю плечами.
— Ну, Паркер, похоже, считает, что это очень серьезное дело. Она говорила об этом примерно тридцать минут подряд, когда позвонила нам.
Я поднимаю глаза и смотрю в окно, где Паркер и ее отец готовят барбекю. Здесь холодно и тоскливо, учитывая, что мы почти зимой на пляже, и она выглядит восхитительно в серой толстовке с поднятым капюшоном и рукавами, свисающими на несколько дюймов ниже кончиков пальцев.
— Твои родители, наверное, очень рады, — говорит Миссис Блэнтон.
Я снова смотрю на разделочную доску и тянусь за огурцом.
— Джастин… — в ее голосе слышится материнское предостережение. — Ты рассказал родителям?
— Не совсем, — бормочу я.
— Но почему? Родители живут ради таких новостей.
Родители вроде тебя, наверное.
И дело не в том, что мои родители не любят слышать хорошие новости о своих детях; просто я не думаю, что моя смена должности с менеджера по продукту на старшего менеджера по продукту будет считаться достойной поздравлений.
Не тогда, когда мой брат только что стал партнером в своей крутой юридической фирме, или когда моя сестра только что объявила, что она получает докторскую степень в Йеле в дополнение к своей юридической степени в Гарварде.
Миссис Блэнтон, очевидно, чувствует, что я не хочу говорить о своих родителях-или о моем повышении-и я благодарен, когда она меняет тему.
— Как у нее дела? — спрашивает она.
— У Паркер? — спрашиваю я.
Она добродушно закатывает глаза.
— А кто же еще?
— Зачем спрашивать меня? — я аккуратно режу огурец.
Миссис Блэнтон бросает на меня странный взгляд.
— Хм, может быть, потому, что ты уже добрых шесть лет ее лучший друг? Может быть, потому что ты живешь с ней. Или, подожди, я знаю, потому что ты приехал на наш семейный отдых…
Никакого упоминания о сексе. Отличного, потрясающего, умопомрачительного секса. Я не говорю это вслух, конечно же.
— Хорошо, — говорю я.
Мама Паркер рассеянно берет с доски ломтик огурца и поворачивается к окну, не сводя глаз с дочери.
— Я беспокоюсь о ней.
Я оглядываюсь.
— Да?
— Я беспокоюсь, что она не справляется со своей болью. Даже не признавая этого.
Боль? Паркер больно? Клянусь Богом, я сделаю больно кому угодно… Сандра продолжает говорить, не обращая внимания на мою вспышку гнева.
— Я всецело за то, чтобы она приняла этот одинокий этап в своей жизни, но просто… Ну… Паркер когда-нибудь говорила тебе, что хотела выйти замуж за Лэнса?
Затем моя рука дергается, и мне приходится сделать глубокий вдох, прежде чем продолжить. Затем, поразмыслив, я положил нож. Я тянусь за пивом, которое лучше подготовит меня к этому разговору, чем морковь.
Мысль о том, что Паркер выйдет замуж за Лэнса… Черт.
— Кажется, она хорошо переносит разрыв, — говорю я, полностью уклоняясь от упоминания о браке.
— Да, но в том-то и дело, — говорит Миссис Блэнтон, поджимая губы. — Тебе это не кажется странным? Они встречались четыре года, почти пять лет, и только ближе к концу она начала говорить о том, что он для нее единственный.
Мое пиво, кажется, не очень хорошо оседает в желудке, поэтому я откладываю его в сторону.
— Как ты думаешь, Лэнс был… тем самым? — спрашиваю я.
— Ну, это ведь не от меня зависит, да? Но он казался достаточно хорошим человеком. Делал ее счастливой.
Так ли это? Я вспоминаю последние два месяца, когда Лэнс почти не обращал на нее внимания.
Наверное, Миссис Блэнтон права.
Паркер была счастлива с ним. Или, по крайней мере, чертовски довольна. Они никогда особо не ссорились, он водил ее на свидания… Странно, но после той первой ночи, когда Паркер выплакала все слезы, а я хотел выколоть глаза Лэнсу в отместку, я даже и не думал о ее бывшем.
Если уж на то пошло, не похоже, чтобы даже Паркер думала о своем бывшем, но, возможно, Миссис Блэнтон права. Может, в этом и проблема.
— Она найдет себе кого-нибудь другого, — говорю я. — Кто-то получше.
— Да. И я не хочу, чтобы она торопилась. Просто… я хочу, чтобы у нее был кто-то, кто будет рядом с ней.
Я смотрю на Сандру. Странно говорить такое о независимой девушке с солидной работой и процветающей общественной жизнью, но, возможно, это как-то связано с выживанием после рака. Иногда я забываю, что женщина рядом со мной смотрела смерти в лицо. Вполне логично, что она задумалась о том, какой могла бы быть жизнь ее единственного ребенка без нее.
— У нее есть я, — тихо говорю я.
Сандра удивленно смотрит на меня.
— О, Джастин, милый. Я знаю! — она протягивает руку и сжимает мою. — Просто… Паркер твоя девочка номер один, и ты всегда будешь рядом с ней, но как мама, я не могу не думать о том дне, когда вы по отдельности встретите свою настоящую любовь, и все изменится.
Мой мозг восстает против этого.
— Не изменится.
— Изменится, — мягко говорит она, поворачиваясь ко мне лицом. — Я знаю, что у тебя сейчас вся эта холостяцкая жизнь, и это здорово, но когда-нибудь ты влюбишься. Ты слишком хороший парень, чтобы не влюбляться. И как, по-твоему, эта девушка отнесется к тому, чтобы стать номером два?
Я открываю рот. А потом закрываю. Я не могу представить себе другую девушку, заменившую Паркер.
— Вот именно, — добродушно говорит Сандра, видя, как я складываю кусочки вместе. — Твоя дружба с Паркер не исчезнет, но изменится. Я хочу, чтобы у нее был идеальный парень, для которого она всегда будет номером один. Тот, кто бросит всё ради нее. Который умрет за нее.
Я открываю рот, но, клянусь, не знаю, что сказать. Я даже не знаю, что чувствую.
— О Боже, — говорит она, закрывая рот рукой и тихо смеясь. Жест, который делает ее похожей на свою дочь. — Прости. Прости, Джастин. Я не хочу… Ты, наверное, думаешь, что я говорю как старая бабка.
Я заставляю себя улыбнуться.
— Я же мама, — говорит она, извиняющимся жестом похлопывая меня по руке. — Мы всегда волнуемся.
Я снова беру свое пиво и жду, пока мои мысли сами соберутся во что-то, что я могу хотя бы наполовину понять. Но не получается.
Она хлопает в ладоши.
— Печеная картошка почти готова!
Задняя дверь открывается, и Паркер входит, держа в руках покрытую фольгой тарелку.
— Стейки готовы, девочки!