То же самое произошло и со следующим вопросом.
И следующим.
Только когда Лэнс в пятый раз прикинулся дурачком, я поняла, что он не записал ни единого слова, пока остальные терпеливо объясняли ему ответ. Он даже не смотрел на свое домашнее задание, которое, как я позже узнала, он уже сделал несколько часов назад.
Он смотрел на меня. Когда я наклонила голову в молчаливом вопросе, он подмигнул.
Вот так, друзья мои, можно запикапить Паркер Блэнтон. Помощь по домашнему заданию и кокетливое подмигивание.
Я влюбилась.
И следует отметить, что когда Лэнс ничего не понимал в британской литературе, ему помогала я.
Время исповеди. Мне двадцать четыре года, я в самом расцвете сил, у меня есть великолепный, серьезный парень…
И моя сексуальная жизнь отстой.
Так было не всегда. Я потеряла девственность на первом курсе колледжа с сексуальным бейсболистом, который жил дальше по коридору в нашем студенческом общежитии. Мы встречались в течение нескольких месяцев, прежде чем поняли, что недостаточно просто хорошо трахаться и строить отношения. После одного слишком долгого свидания, наполненного неловким молчанием, мы расстались.
Позже, на первом курсе, я переспала с одним из друзей Джастина, но это была скорее пьяная бессмысленная ночь, и она превратилась в большое жирное ничто.
И затем… Лэнс.
Наши сексуальные отношения развивались медленно. Я не думаю, что кто-то из нас хотел все испортить и поторопиться. А когда секс все-таки случился, он был хорош. Действительно хорош. Ну, в общем, нормальный.
Но, по крайней мере, это случалось часто.
А потом, пару месяцев назад, все просто… прекратилось. То есть, я вроде как понимаю, почему. У меня работа, а у него есть колледж и работа.
Но прошло уже два месяца. И это вроде не так ужасно… Если только ты не в браке.
И это не значит, что у нас не было возможности. У меня своя спальня в общем доме с Джастином, а у Лэнса своя квартира. Так почему же сейчас у нас меньше секса, чем когда мы жили в общежитии и должны были привязывать зубную нить к дверной ручке, чтобы никто не вошел?
Ну, неважно. Сегодня все изменится.
Я долго делала макияж, и признаю… Я выгляжу потрясающе. В обтягивающей черной майке и джинсах нет ничего особенного, но и не нужно. Ведь под ними настоящее удовольствие: совершенно новый комплект нижнего белья, который сделал дыру в моем бюджете, но это того стоит.
Он красный, кружевной и сжимает мои груди.
Я уже собираюсь выйти за дверь, когда получаю сообщение от моей подруги Кейси.
Посмотрим Холостяк через час? С меня попкорн…
На полсекунды я поддаюсь искушению, потому что… Холостяк… Но нет. Именно так мы с Лэнсом и попали в эту бесполую историю, мы просто не придавали этому значения.
Я отвечаю ей.
Я иду к Лэнсу, но не смей спойлерить, кому достанется роза. Я посмотрю позже.
Ее реакция мгновенна.
Уверена? У меня есть просекко.
Черт. Она знает, что я обожаю игристое вино. Но я не отстаю.
Я потратила дохрена денег на нижнее белье. Надо пойти и взорвать чей-то мозг.
Взорви его мозг, или его чл…
Я отвечаю многоточием.
Останавливаюсь у двери Джастина и тихо стучу. Судя по его болтовне о вечеринках сегодня вечером, он, наверное, лег поспать, чтобы подготовиться к… Ну, фиг его знает, что он там делает на вечеринках.
Тем не менее, я все равно стучу, потому что он захочет знать, что я ухожу. Он настаивает на том, чтобы я ему говорила, если ухожу куда-то с ночевкой, чтоб ему не пришлось волноваться и искать меня по всему городу с дробовиком.
Он просто милашка.
— Ты здесь? — громко шепчу я.
Тишина.
У каждого из нас на дверях висит доска для таких случаев (да, как в колледже, и что?), и я пишу записку, что проведу ночь у Лэнса.
Подумав, я возвращаюсь в свою комнату и роюсь в ящике с нижним бельем, пока не нахожу огромные бежевые трусики для месячных, которые мы обсуждали на прошлой неделе. Я вешаю их на угол его доски, зная, что он правильно истолкует мои слова, и ухожу.
Лэнс живет в Жемчужине — модном районе, до которого вполне можно дойти пешком от моего дома, но, из-за своих потрясающих ботинок я лучше доеду.
Я родилась и выросла в районе Портленда, и я не преувеличиваю, когда говорю, что мои первые слова были печенье, мама и углекислый газ. Переработка отходов — это не так уж и важно, если об этом не думать, и худшее, что вы можете сделать в этом городе, — это посигналить велосипедисту, потому что они спасают планету, а вы медленно убиваете ее своими выхлопными газами.
Все равно, я чувствую себя виноватой, что не дошла пешком. У меня Тойота Приус*, слава Богу, и как я и говорила… Мои ботинки слишком потрясающие. Ботильоны с леопардовым принтом с толстым каблуком. Парковка в Жемчужине вообще отстой, но мне повезло, и какая-то машина отъезжает от места прямо напротив квартиры Лэнса.
Лэнс учится по ночам, но днем он работает в местной инвестиционной фирме, и там платят лучше, чем мне, поэтому он живет в новом многоэтажном жилом доме, в комплекте со швейцаром.
Широкоплечий блондин за стойкой портье широко улыбается мне, когда видит, что я вхожу.
— Мисс Блэнтон. Давно не виделись
— Привет, Эрик. Как продвигается подготовка к свадьбе?
— Ох, слишком много ссор из-за розового цвета. Последний раз мы поссорились из-за того, хочет ли она кутерьму на свое платье. Ты хоть представляешь, что такое кутерьма?
— К сожалению, да. Моя кузина вышла замуж прошлым летом, и нам, подружкам невесты, потребовалось четыре дня, чтобы понять что это такое.
Он отрицательно качает головой.
— Я даже не хочу этого знать.
— Не отвяжешься, — смеюсь я, направляясь к лифтам. — Пропустишь меня?
Он колеблется лишь на краткий миг, и я чувствую легкий укол беспокойства. Работа Эрика — не пропускать не желаемых посетителей, но я была в списке Лэнса с тех пор, как он переехал.
На какую-то ужасную секунду я задумываюсь, не вычеркнул ли меня Лэнс из утвержденного списка, но потом Эрик делает свое дело и вызывает лифт, так что я думаю, что мне все это только показалось.
— Пожелайте мне удачи, — бормочу я в пустоту, когда двери лифта закрываются.
Квартира Лэнса находится на двенадцатом этаже, и я иду к его входной двери, как делала это миллион раз до этого. Но в отличие от миллиона раз до этого, я колеблюсь, прежде чем постучать.
Я стряхиваю странное предчувствие и решительно стучу в дверь.
Мои плечи расслабляются в ту же секунду, как он открывает дверь. У него очки на носу, как всегда, когда он глубоко погружен в учебу. Он выглядит так, как всегда.
Хотя обычно выражение его лица чуть более радостное и чуть менее удивленное. Он засовывает телефон в задний карман и качает головой, словно пытаясь сориентироваться. Потом улыбается.
— Привет!
В глубине моего сознания все слишком странно, но потом он улыбается еще шире и крепко обнимает меня.
Все нормально. У нас все хорошо. Он просто был занят.
Я наклоняю голову к нему, слегка опуская ресницы, чтобы посмотреть на его губы, что, как я знаю по опыту, возбуждает его, но он уже отстраняется.
Никакого поцелуя.
Что? Он не видел меня целую неделю, и никакого поцелуя?
— Я не знал, что ты придешь! — он говорит.
Мне кажется, или его голос слишком бодр? Как будто в каком-то фальшивом тоне. Я внимательно изучаю его, входя в квартиру и закрывая за собой дверь.
— Извини, надо было написать, — говорю я.
Я жду, что он скажет мне, что все хорошо, что он просто рад меня видеть, но вместо этого он пожимает плечами. Он начинает убирать кое-что из вещей на кухонный стол, где он, очевидно, был глубоко погружен в книги. Я говорю себе, что это хороший знак, но слишком опасаюсь. Не так себя ведет бойфренд, давно не видевший свою девушку.