— Смотри.
Мое зрение на мгновение затуманивается, и я хочу посмотреть вниз, узнать сколько пива я выпил, потому что у меня кружится голова.
Но я не могу смотреть на свое пиво, потому что смотрю на Паркер в сногсшибательном красном лифчике. И я хочу отвести взгляд, потому что это Паркер, но она… Потрясающая.
Другого слова для этого нет. Паркер Блэнтон без футболки — это потрясающе.
Я уже видел ее в бикини, во время спонтанных поездок на выходные на побережье с друзьями или весенних каникул в Кабо. Но она всегда была с Лэнсом, и я не обращал внимание, хотя отметил, что у нее хорошая фигура, даже отличная.
Но сейчас, когда она так близко, вся в золотисто-кремовых изгибах, с тонкой талией и полными округлыми грудями, я смотрю.
Я швыряю ей футболку обратно.
— Надень. Сейчас же.
— Я пыталась исправить отсутствие секса, — снова говорит она, игнорируя утболку, которая падает на пол. — Я купила это для Лэнса, — она жестикулирует вверх и вниз по своему телу, и я делаю глубокий вдох.
— Но я даже не смогла показать, — голос у нее мрачный. — И трусики совпадают.
Ее пальцы тянутся к пуговице джинсов, и я почти слетаю с дивана, направляясь на кухню, чтобы взять еще пива, или стакан воды, или, может быть, просто горсть льда, чтобы запихнуть его в штаны.
Она следует за мной, все еще бессвязно бормоча, и я достаю еще одно пиво из холодильника, испытывая искушение потереть им лицо, чтобы остыть.
— Тебе лучше одеться, Паркс.
Я оборачиваюсь, но нет. Все еще в лифчике. Я останавливаю взгляд над ее головой, даже когда чувствую отчетливое шевеление своего члена. В конце концов, я всего лишь человек. Объективно, я знаю, что она Паркер — моя лучшая подруга и соседка по комнате.
Но другая часть меня — та, что сейчас набухает в джинсах — знает только, что ее тело — это просто десять из десяти.
Она открывает рот, но я поднимаю руку, чтобы остановить ее.
— Правила! Без футболки на кухню нельзя, помнишь? Ты сама придумала.
— Правило, которое ты все время нарушаешь, — говорит она, даже не пытаясь одеться.
— Черт возьми, — бормочу я и, поставив пиво на стол, быстро стягиваю с себя рубашку.
На мне еще темно-синяя футболка, так что мы не меняем одно несчастье на другое. Я подхожу к ней и бесцеремонно натягиваю на нее рубашку.
Она послушно просовывает руки, по-видимому, все еще не осознавая, какое впечатление производит на меня ее полуобнаженное тело.
— Приятно пахнет. Не как от вонючего потного мужчины, — радостно говорит она.
— Прекрасно, — я делаю большой глоток пива. Потом еще один.
— Так или иначе. Я потратила около сотни долларов на распутное красное белье, которое никто никогда не увидит, — говорит она, очаровательно расстроенная этим.
— Ой, Паркс, — говорю я, мое доброе дружеское чувство юмора восстановилось теперь, когда у меня нет на виду идеальных сисек. — Ты ведешь себя так, будто никогда больше не займешься сексом. Ты можешь надеть это красное белье для какого-нибудь другого парня.
Я ожидаю, что она продолжит свою жалостливую вечеринку, но вместо этого выражение ее лица становится задумчивым.
— Ты совершенно прав.
Я прищуриваюсь, глядя на нее. Я знаю этот тон. Этот тон опасен.
Она расплывается в широкой улыбке.
— Я буду девичьей версией Джастина!
Я останавливаю руку с пивом на полпути к губам.
— Что?
Она подходит ко мне.
— Мне нравится секс, Джастин. Я скучаю по нему.
О Боже, пожалуйста, не говори мне о сексе после того, как я только что увидел твои сиськи.
— Но ты совершенно прав, — продолжает она. — Мне не нужно ждать, пока глупый Лэнс придет в себя, или снова строить с кем-то несчастные отношения. Я могу заниматься сексом так же, как и ты. Когда угодно и с кем угодно.
— Ладно, погоди, Паркс-
Она тычет пальцем мне в лицо.
— Будь очень осторожен в своих словах, Джастин Бибер. Ты же не хочешь прибегнуть к двойным стандартам, да? Не надо мне тут лекций о том, что если парень спит со всеми подряд, то он — красавчик, а если девушка, то она — шлюха.
— Нет! — меня раздражает это обвинение, но это не значит, что мне нравится эта идея. Я имею в виду случайный секс, хорошо. Но на нее это не похоже.
— Я хотел сказать, что тебе нужно выспаться, — говорю я. — Ты выпила бутылку вина за час.
Я ожидаю, что она будет бранить меня за то, что я читаю лекции, но к моему удивлению, она опускает палец и поджимает губы.
— Да. Подожду до завтра, чтобы все обдумать.
Слава Богу.
Я чувствую легкое щекотание у линии волос и подношу руку к виску. Блять. Я что, вспотел?
— Попкорн, вино и кино? — спрашивает она, затем ковыляет к кофейному столику, берет коробку попкорна, приносит ее на кухню и протягивает мне с дружелюбной улыбкой.
— Конечно, — говорю я, хватаясь за попкорн, как за спасательный круг.
Я безмерно благодарен, что мне не придется таскаться за пьяной Паркер из бара в бар, и что она не одержима идеей трахнуться с каким-то похотливым придурком.
— Эй, Джастин? — говорит она, оборачиваясь в дверях кухни.
Я положил плоский пакетик попкорна в микроволновку и нажала кнопку.
— Что?
— Спасибо. Ты мой лучший друг. Ты ведь это знаешь, правда? — она неуверенно улыбается. Пьяная Паркер очень милая.
— Чертовски верно. И ты тоже мой лучший друг, Паркс, — улыбаюсь я.
До тех пор, пока ты не снимешь футболку.
========== 5. Паркер ==========
Меня так тошнило с похмелья, что я почти не думала о том, что меня бросили.
Но сегодня понедельник. Я проснулась, чувствуя себя мешком мусора. Не из-за похмелья; оно давно прошло, благодаря вчерашней диете из соленых крекеров.
Сегодняшняя боль не физическая. Это мои эмоции вызывают тошноту.
Я настолько выбилась из сил, что даже позволила Джастину отвезти нас на работу. Обычно я настаиваю на том, чтобы мы ехали на моей машине, потому что его машина — это огромное прожорливое чудовище.
Но сегодня мне не хватает мысленного единения, и мне нужно сохранить те немногие клетки нервов, которые у меня остались. Младшая команда по очереди выступает перед высшим руководством, и поскольку нас восемь человек, которые находятся на низком уровне тотемного столба, я должна выступать только раз в два месяца или около того.
Конечно, сегодня мой день. Мне очень повезло.
— Ты сможешь, — говорит Джастин, сворачивая с нашей дорожки так быстро, что я чуть не ударилась.
Я не обращаю на него ни малейшего внимания. Он всегда говорит такие вещи с абсолютной уверенностью, но мой лучший друг не понимает, что не все так легко.
Несмотря на то, что я была лучшим студентом и более преданным искателем работы, заканчивая колледж, Джастин получил в два раза больше предложений о работе, чем я.
Не потому, что у него были отличные оценки, не потому, что у него был какой-то специальный набор навыков, а потому, что этот парень умеет говорить. Уверена, он мог бы убедить новорожденного, что ему не нужно молоко, если бы захотел.
Но я-то? Даже легкая презентация требовала усилий.
Он смотрит на меня, когда я не отвечаю.
— Ты в порядке?
Его голос звучит небрежно, но глаза обеспокоены. Наверное, потому, что в субботу я рыдала у него на плече, напилась, а потом весь вчерашний день провела взаперти в своей комнате, открывая ее только для того, чтобы взять крекеры, которые он мне приносил.
Это не совсем типичная я. Но Джастин меня знает. И знает, что если он будет вести себя слишком мило, я снова начну плакать.
— Я в порядке, — говорю я, поворачивая голову к окну.
Он кивает.
— Значит, у тебя не будет нервного срыва, когда я скажу, что твоя футболка вся в белом?
Я смотрю вниз и ругаюсь, когда вижу пятно от дезодоранта, размазанное по всему моему черному топу.
— Невидимая защита, блять, — бормочу я, тщетно вытирая пятно рукой.