Не знаю, как он там и за что потянул — не успела разглядеть, а дед уже ойкнул, и сеть с его сердца пропала.
— Великолепно! — одобрила Катерина, — Вас нужно с моей мамой познакомить. Вы похоже работаете. Неклассическая магия. Иномирская.
— А мама у Вас кто? — Осторожно спросил Аркадий и покосился на меня.
— Я не мама. Я бабушка, — поведала я, решив, что если уж Катька такая безобразно честная и практически в открытую призналась, что мы из другого мира, то почему бы и мне не нести правду-матку в массы?
— Мама у меня Озерная ведьма.
Вот меня таки умиляет честность моей внучки. Что на нее нашло? Ну, хоть бы соображала, где находится и что говорит. Приворожил ее, что ли, этот гот черномагический?
— Мерлин, — тут же выдал ассоциацию Владос.
— Наверняка опять напился, — пробормотала я, вспомнив деда.
— Эскалибур, — продемонстрировал свои познания в легендах дед Иван.
— Валяется где-то в сокровищнице магического совета, — отрапортовала я и предупредила, — кто про мою невестку хоть слово плохое скажет, будет всю жизнь по углам тараканом щемиться!
— Об Озерной ведьме в легендах мало информации, — деликатно заметил Аркадий.
— А ты вон Катьку спроси, — ехидно посоветовала я, — она у нас сегодня честная, все тебе расскажет. И что нужно и что не нужно.
— Что здесь, вашу мать, происходит? — визг Анны раздался внезапно.
— Тааак, мое терпение лопнуло! — прошипела я, взмахнув сумочкой, в которой прятался мой магический предмет.
— Что у Вас там, Дульсинея? Что-то очень мощное. Вы бы поосторожнее с этой вещью.
Вмешательство Аркадия остановило меня от необдуманных действий. Нет, ну, правда, зачем нам еще один хорек с привязкой на поцелуй Верлиозии? У нас и так тут проблема образовалась в виде слишком глазастого готенка с языком как помело. Вот когда-нибудь его пришибут за то, что слишком много болтает о том, что видит.
— Я умру в шестьдесят два года от рака легких, — доложил Аркадий, видимо прочитав мои мысли, и уточнил, — то есть умру, если не перейду на другой табак. Только не могу понять, на какой.
— Методом тыка определишься. До шестидесяти двух лет тебе еще далеко, — утешила я.
— Ну, как вы тут, мои дорогие? — с таким жизнерадостным возгласом в помещение влетел Романовский, сияя как медный грош.
Как быстро этот человек меняется. Только недавно был такой весь из себя серьезный и собранный дяденька, а теперь этакий рубаха парень стал.
— Аркадий, душа моя, достал тебя Золотников? Так ты не обращай внимания. Зазвездился он у нас, но это быстро лечится. — Романовский подмигнул готу, — нравишься ты ему, вот он и дергает тебя "за косички".
Хи-хи, Аргвара нет на этого Золотникова!
— Я его за что-нибудь другое дерну, если продолжит в том же духе! — прошипел Аркадий и мерцнул выбросом темной энергии.
Ну, вот точно не может он свою силу контролировать! Катька тоже это заметила и сделала то, чего я от нее не ожидала — нейтрализовала выброс, чтобы этот недоучка сам себе не навредил. Ну, вот что такое с моей внученькой происходит? Материнский инстинкт что ли? Или у нее огромной силы научный интерес к этому субъекту образовался, потому она его и опекает? Хотя вот будь я на ее месте — вся такая из себя заучка и архимагическая зануда, я бы тоже Аркадием заинтересовалась. Сильный маг выросший в немагическом мире — это же очень интересно! Ну и к тому же симпатичный он… правда до моего Терина ему далеко.
— Да вы тут все в конец обнаглели! — рявкнула Анна. — Господин Романовский, что за гадости Вы себе позволяете говорить в адрес моего жениха?
На этом месте я неприлично заржала. Теперь хотя бы стало понятно, откуда растут ноги у ее уверенности в том, что она победит.
— Что ты ржешь? — возмутилась невеста Золотникова.
— Совет вам да любовь, — с трудом перестав смяться, пожелала я и повернулась к Аркадию, — а можно сделать так, чтобы она на подольше замолчала? Например, навсегда.
— Дуся, имей совесть! Хочешь что-то сделать, делай сама и не приставай к человеку.
Это что это? Это Катька от родной бабушки постороннего мальчика защищает? Куда катится этот мир? И все соседние миры тоже?
Глава 8
Наша Вера — уже не всесильный дракон, а всего лишь маг. Просто маг. Взлететь она не может, левитацией не владеет, определить, где ее последняя любимая игрушка Терин — не в состоянии. Даже забавно. Впору бы позлорадствовать, да настроение не то, и антураж подкачал — разнообразие расположенных вокруг отходов могло бы даже порадовать взгляд, настолько они разноцветные, если бы обоняние так не страдало.