Исчезновение ведьмака, конечно же, расследовать тоже будут, но без особого рвения и привлечения к делу лучших специалистов, способных доказать причастность к данному делу капитана мимопролетающего корабля. Который вообще-то сейчас официально на борту судна, просто никому кроме узкого круга доверенных лиц на глаза не попадается, поскольку засел в свой каюте и то ли медитирует, то ли эскпериментирует… Кому незнатный обладатель первого ранга сильно нужен, кроме своих близких? Любовница может подумать, что от него избавились её собственные родители, а если и нет — вряд ли заявит об их связи следователю или хотя бы на не слишком строгой исповеди. Для молодых девушек подобное поведение вообще-то считается довольно предосудительным. А при некотором везении окружающие могут вообще подумать, что парень просто-напросто дезертировал, уж все его снаряжение Олег без труда утащит в пространственном кольце вместе со свежим трупом.
Глава 24. О том, как герой подвергается тяжелому испытанию, коварно работает под покровом ночи и исполняет мечты
— Кушайте, гости дорогие, кушайте! — На покрытый простой белой скатертью стол между Олегом и Доброславой, откуда буквально минуту назад унесли останки съеденного оборотнем поросенка, примостилось огромное деревянное блюдо с жареной щукой. Чародей тяжело вздохнул, но отломил от метровой длины рыбины маленький кусочек. Демонстрировать пренебрежение к нехитрому деревенскому угощению и тем обижать маму Святослава очень не хотелось…Хотя еда волшебнику за очень редким исключением, не сильно понравилась. Мясу и рыбе не хватало перца, а хлеб и лепешки консистенцией и вкусом могли соперничать разве только с картоном, и боевой маг очень хотел бы посмотреть на местного мельника, чтобы понять, на кой черт и с помощью каких именно алхимических преобразований он умудряется выдавать такую поганую муку. Соль вроде как и была, но буквально в следовых количествах. Зато все блюда в обилии посыпали молодым чесноком и невероятно ядреным тертым хреном, из-за которых у кащенитки-изгнанницы с её чувствительным вкусом и обонянием на глаза натуральные слезы наворачивались. Однако жрала вечноголодная Доброслава все равно как крокодил: кусками, которые едва-едва пролазят в горло и регулярно смаргивая влагу с органов зрения. — Сейчас я еще пирогов с голубями принесу…
— Мама, дык, ну не надо! Сядь, стал быть, посиди уже! — Святослав попытался усадить родительницу обратно за стол, но похожая на пышку пожилая женщина с пока еще не слишком обильной сединой в волосах, непонятно как сумевшая произвести на свет такого бугая, ловко замахнулась на него тряпкой, и могущественный маг-аэромант отступил, устрашенный угрозой. — Поверь, они того…От чего-чего, а итъ от голода в жизни не помрут!
— Но так же нельзя! Невежливо! Не…
— Грхм! — Стукнул кулаком отец мага-аэроманта четвертого ранга, заставив подпрыгнуть всю посуду и часть из гостей. А после ткнул пальцем сначала в супругу, а потом в высокий табурет рядом с собой. Святослав заметно превосходил своего папу и в росте, и в ширине плеч, однако при взгляде на этого человека было сразу ясно, в кого он такой уродился. Большинство других обитателей деревни по сравнению с ним казались если и не щуплыми карликами, так по крайней мере где-то рядом, будучи ниже и очевидно слабее. — Кхм! Мхм! Скхммм!
— А это у него с рождения так? Или из-за ожога, который все горло покрывает? — Тихонько осведомился Густав у долговязой девицы, приходящейся Святославу то ли двоюродной сестрой, то ли кем-то еще в этом роде. У мага-погодника родилось два старших брата и одна сестра, однако сейчас они за столом не присутствовали: одна жила с мужем в соседней деревне, второй подался на заработки в ближайший город и раньше осени вернуться был не должен, ну а третий как раз сегодня отправился вместе с односельчанами в лес на заготовку дров и еще не знал, какая радость внезапно посетила их родной дом.