- «Утереть нос гениальному куратору» отменяется? – хохотнула Виктория.
Антонина осуждающе на неё посмотрела:
- Ещё скажи, что в тот раз он поступил правильно, нахамив нам.
- Ну, мы не можем его заставить идти против требований и правил. Кто мы такие? Две девчонки, которые пустили слюни, при виде чего-то очень классного? – урезонила свою подругу блондинка.
- Он может это делать, - упрямилась Тоня.
- Может, потом, но не сейчас. Мы только на первом курсе, а уже поступаем некрасиво, наезжая на Даниила. В союзниках с ним будет проще, если это слово вообще применимо к этому хмурому преподу, - говорила Вика, когда девушки продолжили свой путь до колледжа.
- Именно, к нему вообще не применимо дружелюбность, открытость и отзывчивость. Ему плевать на нас с высокой колокольни.
- Чего ты взъелась так?
- Он раздражает своей высокомерностью! Такой же как и мы две руки две ноги. Нечего цену себе набивать! – разговор смолк, когда девушки зашли в корпус. – Что у нас первой парой, староста?
- Идем, у нас аудитория 3.05. Не пробовала расписание изучать?
- Зачем, у меня же есть ты, - улыбнулась Тоня и приобняла Вику.
Девушки отправились на занятия.
Так вышло, что посреди занятия по «Истории искусств» Викторию попросили сходить за редкими экземплярами книг по искусству древнего времени. Всего три на группу, но проходя мимо их студии, девушка замерла услышав резкий и злой голос своего куратора. Дверь аудитории не была закрыта, сквозь щель в створке правой двери она увидела, как молоденькая девушка села на стол Даниила. Сам же мужчина в уже привычной черном одеянии стоял у стола, но девушки не касался. Сказать можно была, что девушка была соблазнительна. Каштановые волосы блестящим потом прямых волос лежали по стройной спине, стройные ноги в юбке-тюльпане с кружевным черным краем были разведены , так что при желании ДанИ не нужно было даже их разводить.
Вики практически не дышала, поглощенная этой картиной. У девушки был очень низкий вырез в блузке цвета бордо, такого же цвета была и помада на девичьих губах. Белова не знала эту девушку.
- Слезла со стола, - раздался рычащий голос мужчины.
- Даниил, - прошептала она потянувшись вперед к нему, так что прядки словно веер подались вперед за своей обладательницей, скрывая грудь той.
- Ты меня не поняла? Для особо борзых повторяю, - мужчина наклонился так, что их лбы чуть ли не соприкоснулись. – Пошла. Отсюда. Вон!
Виктория вздрогнула, но успела зажать рот книжками.
- Не кричи, ты же не хочешь, чтобы нас застукали? Ты ведь не хочешь это афишировать? – мурлыкала соблазнительница.
- Ты совсем из ума выжила, Кристина? – отшатнулся в презрении от нее Фест. – Нам нечего афишировать. Я к тебе и пальцем не прикоснулся.
- Пальцами, ты как раз меня и касался, - выдохнула зазывно красотка, словно кошка отойдя от стола и приближаясь к куратору. Рука нежно легла на плечо.
- Ты по-моему тронулась мозгами, если считаешь наши репетиторские занятия прелюдиями к чему-то большему. Я сказал тебе давно, я учебу и личную жизнь не мешаю. Иди на занятия, по-хорошему прошу тебя, - вымученно произнес Фест.
- А-то что? Опять меня накажешь? Так я готова позировать тебе часами могу даже в стиле «Ню», - напирала распаленная желанием девушка. – А потом я могу дать тебе всё, что пожелаешь?
- И как я не заметил, что из девочки с неплохим талантом, ты превратилась в чудовище, - как-то горько произнес мужчина, коснувшись виска Кристины.
Лицо Феста отражало сожаление и боль. Сильный мужчина, которого ничто не могло прошибить, сейчас был как оголенный провод, приложи к питанию и его закоротит, выпуская его бурю. Такое аристократичный и печальный словно «Демон сидящий» Врубеля, по мотивам стихотворения Лермонтова «Демон».
Время остановилось, глядя, как эти двое делят момент чего-то сакрального, под строки той самой поэмы.
Пришлец туманный и немой,
Красой блистая неземной,
К ее склонился изголовью;
И взор его с такой любовью,
Так грустно на нее смотрел,
Как будто он об ней жалел.
То не был ангел-небожитель,
Ее божественный хранитель:
Венец из радужных лучей
Не украшал его кудрей.
То не был ада дух ужасный,
Порочный мученик — о нет!
Он был похож на вечер ясный:
Ни день, ни ночь, — ни мрак, ни свет!.. Лермонтов «Демон»
Это не продлилось долго, Даниил хотел наклониться, толи чтобы поцеловать, толи чтобы что-то прошептать этой безусловно прекрасной девушке, но передумал.
- Оставь свои попытки, Крис. Я обещал твоему отцу, а я - человек слова. Встреч со мной больше не ищи, - мужчина уже двигался на выход.
Виктория отчетливо слышала стук его каблуков туфель. Лишь успела отойти назад и завернуться за угол, прижавшись к стене, примыкающей к лестнице. Мужчина прошел дальше хмурый, держа руки в карманах брюк, когда боковым зрением увидел Викторию с широко распахнутыми глазами. Фест чертыхнулся:
- Уважаемая мисс староста, что вы делаете здесь, когда должны быть на занятии!
- Так..книги, - наивно выставила вперед три книги. – попросили принести.
- Так несите, Белова! – возмутился мужчина. – Какого черта вы лестницы подпираете? Субботник еще не скоро, стены тереть в колледже еще рано. До Вас постарались.
- Я…
- Белова, быстрей! Бегом на занятия! – прикрикнул грозно на неё куратор.
Вика, ни минуты не теряя, бросилась наутек по коридору.
- Нос не разбей, талант! Иначе я еще буду виноват, что загубил талант на пике «взлета» - намекал он на её стремительные перебежки в зеленом обтягивающем платье. – Господи, она явно не на своем отделении, «Физкультура» уже плачет без своего героя!
Обидные реплики так и летели в её сторону, но чувство, что она грязно подслушала чужой интимный разговор, снедало обиду на корню. «Сама хороша, Белова!»
На занятии практически не думалось, изображения наскальных рисунков и дощечек никоим образом не способствовало отвлечению. Все также она была за дверью, девушка на столе куратора, а сам Даниил, осуждающе смотрел на соблазнительницу. Рассеянность перетекла в конец учебного дня. Как-то незаметно подошла Маслова.