Анна Бабяшкина
Разница во времени
Все действующие лица, исполнители и юридические лица, упомянутые в тексте, – вымышлены. Любые совпадения не случайны, но не имеют никакого отношения к объективной реальности, живым людям конца ХХ – начала XXI века, работающим в это время компаниям и существующим в это время животным и растениям. И еще: мнения героев могут не совпадать с мнением автора. Мнение автора может не совпадать с мнением издательства.
Наташа Ростова с детства ненавидела дурацкое имя, которым ее наделили родители. Видите ли, их, гнилых уральских интеллигентов, очень восхищало творчество Льва Николаевича Толстого. Им даже почему-то нравилась эта глупая размазня благородных кровей, нарожавшая кучу детей от недотепы Безухова и погрязшая в быте. Но каково ей, настоящей, а не книжной Наташе, жить все время с ощущением этой ошибки! Ведь она же совсем не такая! Она деловитая, энергичная, деятельная, стремящаяся к самореализации и достижению высших вершин. Так думала о себе эта милая девушка лет двадцати пяти от роду. Впрочем, впечатления ее были весьма объективны.
Даже сторонний наблюдатель легко понял бы: г-жа Ростова – очень современная девушка. И мечтает она о том, о чем положено мечтать нынче девицам ее возраста: о карьерных высотах, больших зарплатах, фотографии на первой полосе корпоративного сайта, личном шофере и нервном начальнике, которого уважающая себя особа непременно должна подсидеть. И хотя мечты не торопились сбываться в полном объеме, Наташенька очень старалась.
Работа у нее, прямо скажем, была непростая: г-жа Ростова трудилась рекламным агентом в одном весьма популярном журнале. Журнал назывался «Все удовольствия столицы». Наташенька неплохо зарабатывала, но, конечно же, не могла этим удовлетвориться. Ей важно было не просто заработать денег, но сделать КАРЬЕРУ!
«Карьера – что может быть современнее!» – справедливо восклицал в каждом номере ее любимый журнал, который так и назывался: «Карьера».
И вот уже который год г-жа Ростова безуспешно пыталась подсидеть начальницу отдела рекламы Елену Михайловну Тарасову. Время от времени Наташеньку одолевали радостные предчувствия: ей начинало казаться, что положение г-жи Тарасовой становится шатким. Но каждый раз радость была преждевременной. Даже когда выяснилось, что Елена Михайловна предоставила немыслимую 70-процентную скидку на рекламу своему знакомому ресторатору, ее всего лишь пожурили и оставили на посту. Даже когда Тарасова ни с того ни с сего напилась на праздновании 8-го Марта три месяца назад и начала тыкать всем в нос своими недавно полученными корочками MBA, начальство ее не тронуло. Даже когда выяснилось, что Елена Михайловна организовала на стороне собственное рекламное агентство, которое беспрецедентно дешево паразитировало на журнальных рекламных площадях, ее всего лишь попросили прикрыть лавочку. (Честно говоря, г-жа Ростова знала, кто отправил анонимку с этим известием генеральному директору. К счастью для Наташи, сама Елена Михайловна о Наташиной принципиальности так и не узнала, хотя провела со всеми сотрудниками долгие беседы о предательстве.)
Словом, Тарасова стояла на пути Наташи неприступной, заколдованной, каменной стеной. И все потому, что считалось, будто Елена Михайловна способна «развести» на рекламу кого угодно – хоть церковно-приходское кладбище…
Г-жа Ростова уже начинала впадать в отчаяние. И вот, в минувшую пятницу, среди туч вдруг забрезжил лучик света. А точнее говоря, генеральный директор Семен Семенович Петров на еженедельном совещании высказал явное недовольство работой отдела рекламы.
– Меня интересует, почему круг наших рекламодателей не расширяется? – грозно спросил Семен Семеныч, глядя на Елену Михайловну и стараясь не смотреть в окно, за которым шелестела раззолоченная солнцем береза. – Может быть, начальник отдела рекламы больше не считает нужным предлагать наши услуги новым компаниям, а довольствуется уже наработанной базой рекламодателей?
– А может быть, круг наших клиентов настолько широк, что мы почти полностью «вычерпали» возможности нашего сегмента рынка? – с вызовом ответила вопросом на вопрос г-жа Тарасова, полоща в кружке пакетик зеленого чая.
И была не права. Потому что настроение г-на Петрова после этой фразы заметно ухудшилось.
– А вот скажите мне, пожалуйста, Елена Михайловна, почему, например, у нас не рекламируется такое чудное кафе «Трали-вали», что на Мясницкой улице? Знаете про такое?
Елена Михайловна утвердительно кивнула. И, как показалось г-же Ростовой, на секунду растерялась.
– Я заходил туда на прошлой неделе, – продолжил докладывать результаты полевых исследований Семен Семенович. – Отличное, я вам скажу, место. Цены вполне доступные. Интерьер – просто супер. Расположение – отличное. Сейчас еще летнюю террасу открыли! Но там едва набиралась половина зала гостей. Думаю, реклама в нашем журнале очень сильно помогла бы им раскрутиться. Как вы думаете? – И г-н Петров посмотрел прямо на Наташеньку, отчего душа у нее ушла в пятки, а руки неприятно вспотели между пальцев, несмотря на зверски холодящий кондиционер.
Г-жа Ростова испугалась, что строгий начальник (которого она, к сожалению, также должна будет в дальнейшем подсидеть) сейчас потребует ответа за это упущение с нее.
Но, к счастью для Наташи, у языкастой Тарасовой тут же нашелся ответ:
– Уже работали мы с этими «Трали-вали». Не хотят они ни в какую рекламироваться. Каких только заманчивых предложений мы им не делали!
– Может быть, вы подавали эти предложения в неподходящей форме или в неподходящее время? – насторожился Семен Семенович. – Ведь с клиентом важно найти общий язык. Если необходимо – даже водки на брудершафт выпить можно. Или пива… Или «Лонг Айленд айс ти» например… – несколько мечтательно задумался Петров, но тут же спохватился: – Кто владеет этим рестораном?
– Да бесполезно с ними разговаривать, – махнула рукой Тарасова. – Чего только мы не вытворяли. Только что на ушах не ходили перед управляющим и по совместительству владельцем этого кафе. Все бес-по-лез-но!
– И что он говорит? – в голосе гендиректора послышался естественнонаучный интерес. – Как он мотивирует свой отказ?
– Да он вообще разговаривать не хочет ни в какую! «Спасибо, не надо. У меня и так все хорошо», – вот и все, что от этого Алеева можно услышать.
– Странно, странно, – задумался Петров. – Мне все-таки кажется, что вы, Елена Михайловна, некоторым образом почиваете на лаврах. И недостаточно изобретательно подошли к этому Алееву с его «Трали-вали». А уж не выяснить причину отказа – это верх непрофессионализма, не мне вам рассказывать. Всегда надо спросить «почему», чтобы потом развенчать эту отговорку в пух и прах. Понимаете?
Наташа насторожилась: в воздухе запахло переменами. Неужели наконец-то Петров и Тарасова разругаются, и место начальника отдела рекламы освободится?
Но Елена Михайловна оказалась большим дипломатом, чем рассчитывала г-жа Ростова. Тарасова тоже поняла, что тучи сгущаются, и сменила тон.
– Хорошо, Семен Семенович, я учту ваши пожелания. Спасибо за конструктивную критику. Мы попытаемся еще раз поговорить с Алеевым. Между прочим, вы знаете, в столице целая куча таких вот весьма приличных заведений, которые ни в какую не хотят рекламироваться. Мы их уже в отдельный список выделили, чтобы больше с ними не работать и время на них не тратить. Прямо какие-то заколдованные рестораторы! Знаете, например, такое кафе, называется «Свои люди»? Так вот, им владеет тоже совершенно непроходимый тупица. Уж я ему объясняла-объясняла, что займись он рекламой своего заведения, уже заработал бы на открытие второго ресторана. А он не соглашается хотя бы рубль потратить! Причем они и другим изданиям ни цента не заплатили, представляете? Никто их не может раскрутить! У них даже наружки нет! Ни одной растяжки и ни одного щита.
– Прямо так и ни одного? – недоверчиво переспросил Петров.
– Ни одного, – авторитетно подтвердила Тарасова. – Мне не верите, так поговорите с Машкой-наружкой. Ну которая нам делала щиты, помните?
– Помню, помню я твою Машку-растяжку, – поморщился гендиректор. – Значит, есть ребята, которые совсем не хотят популярности? Интересная информация, – поглаживая щетинистый подбородок и поглядывая на часы, кивнул Петров. – Я так понимаю, что весь ваш арсенал по отношению к таким вот «жадинам» уже применялся?