Почему в воскресенье, если мы никуда не идем, ты не бреешься? Почему, когда я обращаюсь к тебе, ты не слышишь? Уже много раз я замечала, что, рассказывая тебе о чем-то, могу прервать свои излияния в любом месте, ты все равно не поинтересуешься, что было дальше.
– Не преувеличивай. Вот я же тебя слушаю, – пробормотал отвернувшийся к окну Сергей.
– Прямо разница во времени какая-то. Я в Москве, а ты в Омске. У меня еще пять, а у тебя уже девять. И ты лежишь, одетый, на покрывале и храпишь. А я, как дура, пытаюсь до тебя дозвониться. Но разве ты услышишь? Тебя же пушкой не разбудишь.
– Очень образно. Все. Надоело. Пошел спать. Вбила себе всякую дурь в голову. Успокойся.
Он ушел в комнату, и через минуту Ольга уже слышала легкий храп. Сергей лежал одетый на заправленной постели и безмятежно спал сном спокойного, незакомплексованного человека.
Ольга оделась и поехала в дачный поселок к свекрови, куда, поближе к природе, отправлен был на лето сын Лешка. По дороге вспомнила Антона и снова заволновалась, не случилось ли с ним чего этой ночью. Так и не дождавшись на даче мужа, она попрощалась с сыном и помчалась на вокзал к московскому поезду. Хотела просто издали увидеть Антона, чтобы убедиться в его целости и невредимости.
До отхода поезда оставалось совсем немного, и она быстро пошла вдоль длинного состава, вглядываясь в окна и ужасаясь все больше, потому чо Антона не находила. Он сам увидел ее, испуганную, с близоруко-сощуренными и не узнающими его через немытое окно глазами. Он выскочил на перрон и так же, как в Москве, выхватил ее из толпы за руку, быстро втянул в вагон и прижал к себе, как счастливо найденную ценную пропажу.
Тут же проводница, проходя по вагону, начала предлагать провожающим, выйти на перрон, и Ольга, ошеломленная объятьями Антона, осторожно отстранилась от него и, не сказав ни слова, вышла из тамбура на платформу.
Поезд медленно тронулся. Потерянное лицо Антона в окне вздрогнуло и поплыло у нее перед глазами.
– Поезд режет тьму уверенно, чтоб расстаться нам помочь… Чтоб расстаться нам помочь… чтоб расстаться нам помочь, – выстукивали колеса.
ХХХ
В августе Ольге удалось добыть петевку в Железноводск. Хотелось промыть организм минеральной водичкой, подлечить свой давний холецистит, который беспокоил время от времени все чаще. Знакомые говорили, что можно поехать и вдвоем – в одноместных номерах за дополнительную плату ставят раскладушки. Но муж уперся и, как показалось Ольге, даже радовался, что остается один.
– Конечно, – думала она, – с Алешкой возиться не надо, он пока у бабушки. На дурацкую рыбалку можно ездить хоть каждый день, никто не помешает. Да и вообще, надоела я ему, наверное. Ну, и ладно.
В последнее время она жила по принципу – что ни делается, все к лучшему, из которого вытекали два правила – не суетиться и ничему и никому не завидовать. С последним у Ольги было все в порядке, она считала себя независтливым человеком. Во всяком случае к успехам и достижениям других относилась спокойно. А вот не суетиться удавалось не всегда, но она одергивала себя, старалась притормозить, подумать, а уж потом делать. В общем, следовать своим элементарным жизненным принципам ей было нетрудно. Поэтому, не смотря на бури, которые порой кипели внутри нее, Ольга казалась окружающим спокойной и уравновешенной, хотя сама про себя она знала, что это не совсем так.
Она относительно спокойно восприняла желание мужа остаться дома, не стала долго его уговаривать и полетела в Железноводск одна.
В тот день, когда Ольга улетела, Антон сделал очередную попытку до нее дозвониться. Междугородка, как всегда, работала отвратительно. Он уже не один раз заказывал разговор утром в начале рабочего дня, но пока соединяли, у Ольги начинался обеденный перерыв, и телефон не отвечал. Когда начинал звонить ближе к обеду, рабочий день у Ольги уже заканчивался, и ее снова не было на месте.
– Черт бы ее побрал, эту разницу во времени, – мысленно ругался Антон.
Но сегодня, когда, наконец, дозвонился, и на том конце телефонного провода взяли трубку, огорчился еще сильнее, чем раньше. Посторонний женский голос ответил, что Ольги нет, она в отпуске, сегодня уехала в Железноводск по санаторной путевке.
– С сыном? – спросил Антон.
– Нет, одна, – ответили ему.
– Поездом или самолетом? – снова спросил он.