Главным грузом оказались десяток пушечных стволов, предназначенных, как я понимаю, на замену поврежденным и расстрелянным. По крайней мере после того, как стволы погрузили на телеги и увели, пристань покинул и генерал со своим штабом. За выгрузкой остального привезенного в трюмах «Fellinger» остались наблюдать наш сопровождающий и какой-то офицер из местных, в компании нижних чинов и кучи грузчиков, которыми оказались — пабам! — настоящие китайские кули. Командовал грузчиками китаец в чилийском солдатском кепи и с саблей на перевязи.
Как пояснили любопытствующим матросам чилийские солдаты, эти кули были из числа тех, что на положении рабов добывали селитру в карьерах. Да и вообще, китайцев в Перу было множество, возможно, около ста тысяч. Никто их не считал. Они трудились в рудниках и карьерах, на сахарных плантациях, прокладке дорог и вообще на всех тяжелых и непрестижных работах, часто работая за еду. И вообще, кули не пользовались никакими правами и воспринимались властями едва не как животных. Неудивительно, что с началом войны китайцы при первой же возможности подняли восстание и перешли на сторону чилийцев.
Мое внимание привлек один из корабликов у причала, с капитанского мостика которого за нашей разгрузкой наблюдал красномордый белобрысый бородач, точная копия Эйно Лайне. По крайней мере издали. Я даже попросил подзорную труду у старшего механика, чтобы в этом убедиться.
Так вот какой ты чилийский Оле-Лукойе, младший из братьев Лайне.
Не уверен, что Лайне-младший прибыл в Арику специально по мою душу. Но и не удивлюсь если выяснится, что Олли знал о приблизительных сроках моего ожидаемого прибытия. Название корабля, дату отплытия и маршрут ему скорей всего телеграфом сообщил Сиканен. А в порту Вальпараисо я бы заплатил кому-то из служащих, чтобы предупредили, когда туда прибудет «Fellinger». Мы заходили в этот порт передать почту и получить уточняющие указания для сопровождающего груз чилийского офицера.
Можно было бы считать, что мое плавание завершилось, но контракт предусматривал, что я останусь на корабле до возвращения того в Вальпараисо, где и получу расчет.
Впрочем, капитал и старший механик то вместе, то порознь заводили разговоры, что они бы не против, чтобы я остался на корабле. Капин даже намекал, что со временем я могу занять должность старшего механика.
А с Олли Лайне мы встретились уже на следующий день и на жуткой смеси русско-испанско-английско-немецкого согласовали свои действия. Если с его братьями я свободно говорил на русском, то Олли на чужбине подзабыл этот язык, а я еще не в должной степени овладел испанским. Да что там говорить, запомнил несколько десятков фраз и пару сотен слов за время плавания. Благо испанский на корабле знали около десятка человек, включая, естественно, чилийского офицера.
В общем, к концу месяца я занял место механика в пароходной компании Лайне, насчитывающей целых четыре небольших кораблика, предназначенных для каботажного плавания и оснащенных паровыми двигателями, и два парусных судна. Дела Олли шли неплохо, кроме перевозок он занимался заготовкой сельхозпродуктов, и имел пару рыбных «заводиков», где сушил и коптил рыбу опять же для нужд армии.
Первоначально я плавал в качестве механика на одном из судов, потом стали бросать на ремонт и отладку паровиков, да и вообще всех механизмов, с коими не смогли совладать местные умельцы. Не то чтобы я был великий инженер, но со своими обязанностями справлялся. Тем более, в этих местах с инженерами было не густо.
Зарплата моя подросла и была по местным меркам весьма и весьма достойной. Но мне этого было мало. Не довольствуясь имеющимся, я везде пытался найти новые возможности для себя. Например, я взялся за ремонт и отладку паровой машины монитора «Уаскар». Двигатель корабля был сильно поврежден в бою с перуанским монитором «Манко Копак», в котором погиб капитан корабля. Тогда чилийцам чудом удалось вернуть паровую машину к жизни и оторваться от врага. Однако с тех пор корабль сильно потерял в ходе и его преследовали поломки. Осмотр продемонстрировал, что «ремонт на коленке» не пошел паровой машине на пользу. Машине в дальнейшем потребуется капитальный ремонт, а еще лучше замена механизмов, а главное, котлов. Сейчас они в таком состоянии, что того гляди взорвутся. Тем не менее мне удалось вернуть движок к жизни и какое-то время он еще мог послужить. На испытаниях паровая машина паспортной мощности в полтора тысячи лошадиных сил смогла разогнать монитор до десяти с половиной узлов. Это меньше, чем двенадцать узлов по паспорту, но куда больше чем удавалось достичь чилийцам в ходе этой войны.