– Штуцер паропровода, используя винтовое соединение... – тут его бормотание перекрыл жалобный писк предохранительного клапана.
– Так, четырнадцать минут и двадцать восемь секунд. А должно быть максимум две минуты!
Поворошив немного причёску, он снова углубился в книгу. Я же, дойдя до конца лодки, попытался изобразить позу «я тут так, на всякий случай». Ведь вон какое столпотворение. А ну, вдруг кто с пирса свалится и тонуть начнёт? Мне тут уже понарасказывали случаев, когда матросы из команд даже плавать не умели!
Однако, потоптавшись ещё немного, благородные и не очень члены клуба поняли, что зрелищ больше не предвидится, а подражать уличным зевакам не дюже красиво и довольно шустро рассосались по своим судам и яхтам. Я же, не облечённый подобными заморочками, стоял и вовсю разглядывал допотопный паровой двигатель.
Механик из меня никакой, но, будучи дитём двадцатого века, я прекрасно различал составные части этого агрегата. По левому борту, если судить по лёгкому конденсату, бак с водой. Грязный правый намекает, что там хранится уголь. Два здоровенных цилиндра, какие-то вертящиеся штучки и толстый вал, уходящий под углом в корму. Как там работает паровой двигатель? Вода нагревается и превращается в пар, толкающий поршни. Ну а те, в свою очередь, через всякие механизмы вращают винты. Просто и незатейливо.
Переждав очередной писк предохранительного клапана, я со всеми извинениями указал начинающему мотористу на то, что, скорее всего, вода поступает в котёл в совершенно недостаточном количестве. И что я если бы был на его месте, то обязательно проверил состояние патрубков и водяного насоса. Ведь нет воды – нет пара, а у нас именно это и наблюдается, не так ли?
Совершенно отчаявшийся владелец люксового катера даже не стал размышлять, а загасив топку, тут же принялся проверять указанное. И буквально через полчаса я уже смущённо отвечал на радостные обнимания, пытающиеся перейти в поцелуи. Какая-то прокладка оказалась совершенно неудовлетворительного качества и оторвавшийся кусочек застрял в клапане, приведя двигатель в полнейшую непригодность. Ах, они совершенные негодяи!
Радостный капитан наконец-то отлип от меня и принялся собирать всё назад, попутно рассказывая, что с этой проблемой он мучается уже два дня и практически уже примирился с тем, что надо будет выписывать инженера из депо. А это дорого, да и он немного поиздержался...
В общем, вновь собранный мотор, вскипятив внутри себя положенное количество воды, наконец-то полноценно пшикнул через клапан. Отдав швартовы, я проводил взглядом бодро пыхтящее судёнышко, порулившее к Финскому заливу...
– Видите ли, дело в том, что у меня завтра с утра запланирована приватная поездка... – прервав воспоминания, я вернулся к просителю.
Я с трудом смог удержать ехидную улыбку. Знаем про эти приватные поездки, знаем. Пока погоды стоят хорошие, каждые выходные косяк яхт буквально вываливается из клуба, чтобы вернуться поздним вечером. Иногда даже на буксире у всяких яликов и тузиков, ибо ветер имеет свойство вечерами утихать... Ну и дамам с вуалями и без темнота тоже на руку – мало кто узнает, а кто и узнает, то всегда может сослаться на то, что ошибся или в сумерках привиделось...
В общем, Александр Васильевич оказался владельцем ещё одного парового катера с пафосным названием «Бегущий». И просил о сущей мелочи: где-то в районе трёх ночи начать растопку котла. Конечно, по возможности долить воды в бак, компенсируя ушедшее в пар. Ну чтобы к шести утра иметь возможность незамедлительно отойти в любом направлении. А то надежды на других нет никакой: кто, будучи напуган страшилками о взрывах паровозов, попросту боится подойти к машине, а кого и вовсе нельзя подпускать к нежной технике по причине большой кривизны рук. Хотя, казалось бы, смотри на манометр и подсыпай уголь, когда давление падать начнёт...
Получив моё согласие, капитан, насвистывая какую-то бравурную песенку, направился к выходу. Я же продолжил свой моцион вдоль причалов. И за порядком присмотрю и наконец-то найду место, где можно будет вдоволь надышаться ветром из Финского залива.
***
Ну-ка, что тут у нас? Я покрутил листиком, пытаясь найти такое положение, при котором будет видно написанное. Ну а как иначе: вдруг что нужное на растопку пойдёт? Маловероятно, но всё же ... Проект резолюции клубного комитета по передаче шлюпочных мастерских от князя Несвицкого. Давно не новость, так что можно жечь спокойно. Аккуратно рву бумагу на несколько кусочков, сминаю и подкладываю под составленные пирамидкой щепочки. Взмах спичкой и пламя начинает бодро лизать хорошо просушенное дерево... Так, теперь главное не увлекаться и потихоньку прогреть топку обычными дровами. Ну а пока всё это горит, пойду натаскаю воды из бочек. Можно, конечно, и прямо из реки начерпать, современные двигатели это позволяют, но дождевая вода всё-таки немного помягче.
Ага, вторые петухи заорали, значит сейчас время в районе пяти утра. Пора первую лопату угля забросить. Через часик взойдёт солнце, а там, глядишь и заказчик поедет с со своей дамой курвуазьешиться. Кстати, вот и верь после этого всяким историческим романам, в которых через одного пишут, что вся знать раньше 12 даже и не думала вставать. Фигу! Лично регулярно вижу, как разные князья и графья бегают в утреннем тумане по своим лодкам и готовятся выйти пораньше.
– Семён Семёныч, утро доброе! Вижу, Александр Васильевич вас всё-таки соблазнил пойти к себе в команду?
Вот, кстати, ярчайший пример: Пётр Тимофеевич Образцов, один из старейших членов клуба, вроде даже основатель. Тоже то ли граф, толи ещё какая шишка, ибо владеет кучей судов и совершенно плюёт на различие между рабочими и выходными днями. «Клубский дядя» на полном серьёзе считает яхтсменов отдельной расой, и поэтому у нас тут благодаря его стараниям практически отсутствует чинопочитание.
– И вам доброго утра, Пётр Тимофеевич. Да нет, просто как можно не помочь члену клуба?
– Полностью разделяю вашу точку зрения. Хотите новый анекдот? Так вот, приходит как-то капитан к рулевому...
– Господа хорошие, соблаговолите не шевелиться!
Вопреки приказу я медленно повернул голову на звук. Вполне прилично одетый молодой мужик целился куда-то между нас из револьвера угрожающих размеров. Рядом с ним, прижав небольшой саквояж к груди, переминался с ноги на ногу нервно оглядывающийся по сторонам щуплый пентюх. Надо же, всамделишное преступное жульё, только чего они забыли тут?
– Дворник, да давай вон ялик отвяжем и сами уплывём! – наконец дохляк не выдержал затянувшейся паузы
– Савка, молчи. – ствол даже не дёрнулся - Лодка ехать может? – это он уже мне
– Ну ... - Я скосил взгляд в сторону манометра – Недалеко и недолго. Я только растопил.
– А нам далеко и не надо. Поехали!
– Эй, я не хозяин судна!
– Семён Семёнович, умоляю вас, отвезите их, не рискуйте своей жизнью!
Ну раз умоляют, да такие люди... Ещё раз окинув странную парочку взглядом, я уже смело повернулся к ним спиной и закинул несколько лопат угля в топку. Тут главное — не загасить дрова, а там всё быстро займётся. Лодка качнулась, принимая на борт незваных пассажиров, и начала медленно разворачиваться носом от причала. Так, тут у нас рукоятка управления редуктором, а предназначение штурвала и так понятно. Качнув пару раз штангу водяного насоса, я потихоньку повернул маховик хода. Мотор пшыкнул раз, другой, и за кормой вырос пока ещё чахлый бурун взбаламученной воды.
– Так, лопата вот, уголь вот. Смотришь сюда, если стрелка меньше вот этого значения - добавляешь в топку. Понятно? – я обратился к щуплому. Тот как-то нервно кивнул и заворожено уставился на манометр.
– У тебя, буржуй, с головой всё в порядке? – неожиданно поинтересовался тот самый «Дворник».
– Буржуи все на берегу остались, я тут после третьего отделения отлёживаюсь – задрав застиранную тельняшку, которой меня снабдили по прибытии, я продемонстрировал продолжавшие лилеть следы синяков от побоев.